В среду, 27 декабря, вся страна узнала имя победителя реалити-шоу "Адская кухня" на телеканале "Пятница!". Лучшим поваром на проекте стала 30-летняя Ирина Медведева из Владивостока. В интервью ИА PrimaMedia она рассказала об испытаниях на съемочной площадке, жизни внутри шоу, быте участников, а также о своих профессиональных планах и о том, почему в России нет высокой кухни.
— Ирина, съемки шоу закончились еще в сентябре, но ваша победа держалась в секрете, пока шел монтаж и подготовка выпусков. Теперь уже можно рассказывать. Поделитесь, какие у вас были впечатления в финале? Вы верили в свою победу?
— Ну… человек предполагает, а Ивлев располагает. Почему-то я изначально почувствовала, что мы с шефом чем-то похожи – он готовит простую вкусную понятную еду, я стремлюсь к тому же. А Вова, мой конкурент в финале, отличается, он как бы из нового поколения, любит мудрить, любит технологии.
Я не была уверена, но я понимала, что больше подхожу шефу, чем мой соперник.
Перед финальным этапом Вову вызывали к шефу на разговор. И он там четко сказал: шеф, мы с вами разные, я пропагандирую другую кухню, я абсолютно другой, я новый.
— Как оцените выступление Владимира Бектемирова в финале?
— У него замороченная кухня, на большой поток он не сможет такое поставить. Он не рациональный. У него постоянно – то рецептура не та, то продукты не те, то температура не та. Он постоянно делал что-то не то и заставлял всех поверить, что так и надо. И он снова перемудрил.
— Как проходил финал? Какие у вас были впечатления?
— На финальный ужин приехали все выбывшие участники, приехали родители Вовы, моя подруга прилетела из Владивостока, собрались известные шефы, и просто зрители. Для приготовления гала-ужина мы с Вовой набрали себе команды из бывших участников, сделали заготовки, потом пришли гости, и мы их накормили. Но вот мою скоблянку из трепанга не оценили – многие возвращали, говорили, что это непонятно, похоже на кильку. Это как в детском садике – один сказал "фу, невкусно!", и все остальные стали повторять. Все стали называть трепанга в томате. Здесь в Москве вообще очень любят гребешок, они его едят и думают, что разбираются в морепродуктах.
После ужина нас вдвоем увели в "аквариум". Вова был счастливый, глаза горели. А я была такая уставшая, мне хотелось просто забыть сегодняшний день и лечь в кровать. Потом нас пригласили к шефу. Я думала, он будет давать нам наставления на жизнь, а он так просто нам улыбается, говорит: "Ребята, я вас поздравляю, вы молодцы". Потом нас подвели к этим дверям. Дверь должна была открыться только у победителя. Мне казалось, там вечность прошла. У меня жизнь сложная и я многие вещи планирую наперед. И когда я стояла перед этой закрытой дверью, я себя готовила к тому, что она не откроется. Я открываю дверь, и она открывается, я выхожу на балкон, там все внизу кричат… У меня, конечно, слезы-сопли. В первую очередь подошла к родителям Вовы, сказала им спасибо за сына, что он большой молодец. В 25 лет быть шефом!. И он очень глубокий парень. К шефу подошла, он приобнял меня… А потом ничего не помню.
— Как вы распорядились своим выигрышем в миллион рублей?
— Выигрыш уже потратила. С миллиона было 130 тысяч налогов, остальные пустила на закрытие каких-то незаконченных дел, слетала в Дубай на отдых, что-то купила себе. Но даже на мотоцикл не осталось.
— Расскажите подробнее о шоу? Это все было по-настоящему?
— На самом деле я не раз слышала версии от разных людей, мол, это все спланировано, а участники – актеры. Но если мы актеры, то нам каждому надо дать по Оскару. Такие эмоции сыграть невозможно! Я сама чуть с ума не сошла, весь проект был большим испытанием, постоянно находилась в стрессовом состоянии. И участники точно не знали, чем дело кончится, кто когда вылетит и кто победит.
— Напрягала строгость и грубость шефа Константина Ивлева?
— На самом деле нет, строгость шефа меня не пугала. Вот в ресторане во Владивостоке у меня был шеф – настоящий монстр, но я и многому у него научилась и за многое благодарна.
— А в чем заключались главные трудности проекта?
— Сам проект длился два месяца – с июля по сентябрь. Два месяца ада! И еще долгая подготовительная часть – когда не знала, попадешь ты или нет на проект. Подбирали участников. Илону вообще взяли по объявлению. Подбирали такого человека, чтобы у меня с ним были стычки, столкновение характеров. Поначалу так и было, но потом мы уважительно отнеслись друг к другу. Представляете, я приезжаю в Москву с одной сумкой, меня встречает какой-то непонятный чувак, привозит на территорию какого-то завода, и там огромный ангар. В этом ангаре вся съемочная площадка – жилая зона и ресторан.
Нельзя было выходить за территорию. Были определенные места, где можно ходить – три метра от территории. У ворот – туалет. Телефоны у нас забрали и выдавали на один час в день. Но совершенно в неудобное для меня время. Во Владивостоке было 6-7 утра. Я просила в другое время, но мне отказали. И два месяца жили по непонятному расписанию, с незнакомыми людьми.
У нас было три дня съемок и один день выходного. Но в этот день мы просто спали. А во время съемок нельзя было даже выйти в туалет, приходилось терпеть. У нас не было ни телевизора, ни компьютеров. Три книжки на всех, которые каждый прочитал по несколько раз. Мы были полностью отрезаны от мира – спрашивали у людей: "президент хоть все еще Путин?". Под конец проекта организаторы расщедрились и принесли нам телевизор. Нам шеф советовал, какие фильмы посмотреть, и мы смотрели. А иначе мозги кипят просто.
— Почему все так жестко?
— Потому что телеканал делал все, чтобы сохранить тайну – до начала выхода передач нельзя было "засветиться". Даже когда куда-то выезжали, нас прятали за машиной, следили, чтобы никто не мог сфотографировать, никакого личного общения. Да, и алкоголь был запрещен.
— А шеф с вами жил?
— Нет, конечно. Он приходил с утра в хорошем настроении. Но у него оно быстро падало. С нами жила съемочная группа.
— Сложно было постоянно находиться под прицелом видеокамер?
— Наблюдение было за нами круглосуточное. И первую неделю я обращала внимание на камеры, отворачивалась, чтобы переодеться, уходила куда-то в уголок. Но потом привыкла к камерам. Начала с ними разговаривать.
— Как же вы справлялись с таким стрессом?
— Через некоторое время после начала проекта продюсеры заметили, что мы стали закрываться. Каждый сидел в своем углу, мы не общались. Продюсеры стали нам говорить, что такие мы не интересны публике. Тогда к нам пришел психолог, стал нас потихоньку вытягивать. У меня на проекте случилось два раза срыва. Когда общалась с психологом, поняла, что я ему говорю про Владивосток. Рассказываю, как представляю, что вот самолет садится, я выхожу в Кневичах, еду в город, вспоминаю каждый поворотик, Вторая речка, путепровод… И у меня слезы текли ручьем. Я просто хотела домой. Были моменты, когда я готова была все бросить и уехать домой.
— А кто был посетителями ресторана "Адская кухня"?
— Это были обычные люди. В Москве есть целое направление – когда люди ради удовольствия ходят по разным шоу и принимают участие в съемках в качестве массовки. Так что можно сказать, что это были обычные посетители ресторана.
— Участниками проекта стали профессиональные повара со всей России. Но шеф гонял вас как каких-то студентов кулинарного техникума. Почему у него было столько претензий к вашей работе?
— Понимаете, шеф всегда прав, и у него на все свое мнение. И он кроме своей правды не видит ничего.
Но это правильно, потому что на каждой кухне шеф — это царь и бог.
Он оценивал выполнение заданий субъективно, с точки зрения своей правды.
Ирина Медведева с шеф-поваром Константином Ивлевым. Фото: предоставлено телеканалом "Пятница"
— Как и где вы планируете продолжить свой профессиональный путь?
— Я даю себе в Москве два года. Я не хочу здесь задерживаться. Москва не мой город, я ее не чувствую, не люблю. Хочу домой, хочу во Владивосток. Приехать уже и получать кайф от дома.
— А что делать во Владивостоке?
— Хочу свой ресторан. Шеф говорил: в 25 лет мы готовим то, что нам говорят, в 35 лет — то, что нужно, а в 45 лет – то, что хочешь. Я хочу готовить то, что мне нравится уже в 30 лет.
— А что вы хотите готовить?
— Свою кухню – простую, понятную, вкусную. Которая будет стоить своих денег. Потому что салат "цезарь", например, не может стоить 1,5 тысячи рублей, как в некоторых ресторанах, его себестоимость – 200 рублей. Буду готовить что-то русское с добавлением Азии.
— То есть как раз что-то, что принято у нас в регионе. А вообще есть такое понятие – дальневосточная кухня?
— Нет, мы так называем то, что насыщено морепродуктами… Нет такого понятия. Да и вообще нет как таковой русской кухни. Разве что есть способ приготовления и с десяток чисто русских ингредиентов. Все утеряно. В нашей стране никогда не ставили кулинарию в ранг искусства, мы просто питаемся. Тем более всегда люди на Руси постились и церковь определяла тип питания, а не кулинарная традиция.
— А как же рестораны "высокой кухни"?
— Это когда на большой тарелке лежит что-то маленькое и замысловатое? Не понимаю я такой кухни. На самом деле в России нет такой культуры. Если наши люди до сих пор на стейк с кровью говорят: "фууу, не прожаренный, сырой". Один мой знакомый возмущался, что стейк рибай стоит 1,5 тысячи рублей. Говорит, лучше за тысячу купит поросенка и через полгода будет у него целая свинья. О какой высокой кухне можно говорить в этой стране!
— Можете сравнить владивостокские и московские рестораны? По уровню подтягиваемся?
— У нас есть несколько ресторанов с тремя-четырьмя шеф-поварами, которые приехали из Москвы. Я вижу, что они делают и как, и как они к этом относятся, а на них смотрят как на богов – "ой, москвич!". А по сути они из себя ничего не представляют. И также вкладывают огромные деньги в интерьер, а потом этот интерьер вкладывают тебе в тарелку, в стоимость блюд. И туда же — зарплату шеф-повара из Москвы. И мы за это платим. На мастер-классы ходим этих москвичей.
Я разочаровалась в москвичах. У них потребительское отношение друг к другу, к окружающим. "Ты мне – я тебе".
Еще в Москве очень сильно завален рынок нелегалами, гастарбайтерами, от этого в кафе и ресторанах зарплаты ниже, чем во Владивостоке. 30 тысяч рублей – средняя зарплата повара в Москве.
— А сколько может получать шеф-повар?
— 200 тысяч – вполне нормально. Это если он будет адекватен как управленец и как повар.
