Владивостокский проект "Дернем за веревочку вместе" в 2017 году стал победителем конкурса президентских грантов. Автор проекта, директор автономной некоммерческой организации "Центр современного искусства "Лицедей" Ольга Таранова в видеоинтервью ИА PrimaMedia рассказала, как возник замысел создать студийную группу из подростков, находящихся, как принято говорить, "в социально опасном положении".
— Ольга, расскажите, как вы придумали такое название?
— Когда мне было 17 лет, мне в руки попалась книжка Вячеслава Рыбакова "Дерни за веревочку", научная фантастика…
— Это же из сказок поговорка – дерни за веревочку, дверь и откроется…
— Там такие двери открывались! Рыбаков считает себя учеником Стругацких — и, если кто вспомнит, он был сценаристом фильма конца 80-х "Письма мертвого человека". Прекрасный фильм. Главная идея – пока человек идет, он жив. Еще идея, которая сегодня приобретает невероятную остроту – про современность и будущее, которое уже сейчас наступило. Эту книгу я предлагала прочесть своим ученикам. Ее замыслом особенно прониклась одна моя ученица Евгения Мазурян, которая сейчас является моим партнером и вообще мотором, двигателем всего проекта ЦСИ "Лицедей", а не только проекта "Дернем за веревочку вместе". Когда-то она ко мне пришла 15-летней девочкой, и вот уже прошло больше 10 лет. Она мне долго говорила: "Оля, давайте поставим эту вещь?" Я говорила, что произведение не сценическое, а, скорее, кинематографическое, но вот замахнулись. Очень хотим с ребятами поставить этот спектакль. Сложно будет делать сценарий. Думаю, мы будем его делать все вместе.
— Территориально где находится ваш центр "Лицедей"?
— Мы больше года находимся на Бородинской, 15б. Это территория парка "Солнышко". Арендуем второй этаж административного здания, очень дружим с хозяевами. Привет им и большое спасибо.
— К вам ходят заниматься в основном те, кто живет поблизости?
— По-разному. Когда мы оформляли проект, мы заключили договор с ближайшей 63 школой о сотрудничестве. Но у этой школы оказались свои творческие замыслы и даже выгранные гранты, так что оттуда мало ребят ходят. Больше – из 61, которая рядышком. Но есть дети, которые из 38-й школы, есть дети, которые ездят с Баляева.
— Какой у вас возраст приходит?
— С 12 лет, то есть, подростки. Это дети, которых не надо за ручку приводить.
— А старшие какие?
— До 18 лет.
— Проект ориентирован на детей из социально неблагополучных семей. Как вы их привлекали? Как находили?
— Это ребята из семей, попавших в социально опасное положение. Когда звучит официальная формулировка, люди думают: "А моего можно туда приводить? Там же бандиты". "Бандитов" мы пока не привлекли, но очень хотим. Может быть, у нас получится. На самом деле история создания всего этого — далеко в прошлом. Когда я пришла работать в Центр детского творчества Советского района, мне было 24 года. С первых же дней, когда я начала набирать группу, ко мне стали приходить именно такие дети, у которых были сложности.
— Чем вы их привлекали?
— Я сама занималась в театральной студии при гимназии 2. У меня была замечательный педагог, режиссер Ирина Николаевна Писарева. Она ушла совсем недавно – 24 марта. Собственно, это были конец 80-х – начало 90-х. Нам всем было очень сложно. Мы были подростками, вокруг которых рушился мир. А мы были молодые. Нам очень хотелось просто жить. Я очень хорошо помню 90-е годы. Лично у меня было впечатление, что мир вокруг рушится. И ребята были тоже очень сложные, со всякими проблемами. И вот я приняла эстафетную палочку. Приходили ребята, у которых были сложности в школе, недопонимание с учителями. Каюсь, дети очень любили ко мне приходить во время учебы. Выгнать их было невозможно. Тем более, выгонишь — они же не в школу пойдут, а совершенно в другое место.
— Сейчас ребята, которые занимаются, школу не прогуливают?
— По-разному. Уже есть прецеденты. Уже боремся. Не далее, как вчера отвела за руку в школу девочку из "Веревочки". Обратилась к классному руководителю. Говорю: "Давайте вместе решать эту проблему".
— То есть детям скучно в школе, но интересно у вас на занятиях?
— И на занятиях, и просто в атмосфере этого всего. Хочу обратиться к родителям, к педагогам в школе: давайте решать эту проблему вместе. Если у ребенка нет желания идти в школу, нет желания идти домой, то где-то мы с вами недоработали. Надо просто сесть, посмотреть друг другу в глаза и решить, как помочь ребятам.
— Расскажите, как вы добиваетесь того, что ваши занятия детям интересны?
— Прежде всего, это должен быть диалог. Спросите ребенка, что ему интересно. Предложите ему что-то, что будет касаться его, но в то же время позовет его куда-то вперед. То есть предложите ему новую планку развития, новые горизонты. Что-то, что не будет похоже на повседневность. Оттолкнуться всегда надо от потребностей ребенка.
— Что они хотят? Как они формулируют, чего им хочется?
— Знаете, формулировать – это не про детей. Просто надо смотреть, загорелись ли глаза или нет. У меня есть в "Веревочке" дети, у которых проблемы с общением, они любят общаться в интернете. Вот у них есть манера. У нас всегда проходит рефлексия после занятия, всегда что-то выражаем. Говорю: "Ну как? Понравилось?" А они говорят: "Ну, нормально…". Это ничего не значит. Потому что нужно наблюдать за человеком в тот момент, когда он работает, когда что-то получается. Потому если спрашивать в лоб, то это как под дулом пистолета: "Чо те надо?" Тут все тоньше, интуитивнее. Хочется им быть любимыми. Это никогда не меняется. Раньше они убегали гонять голубей. Сейчас они никуда не убегают, а остаются здесь, просто в телефонах. Потребность ребенка – быть любимым, значимым и понятым.
— У вас есть ощущение, что они получают это на ваших занятиях?
— Наверное, они бы не приходили. По-разному бывает. Бывает, что начинает ребенок сопротивляться. Хочется, чтобы он услышал, что я тоже хочу быть понятой.
— Вы от них подзаряжаетесь?
— Безусловно. Я готовилась к предзащите в магистратуре и пропустила два занятия из пяти. И у меня было такое ощущение, что я их сейчас съем! И то хочу предложить, и другое... Я соскучилась! Я понимаю, что занимаюсь любимым делом всю жизнь.
– С чего началась ваша работа с грантом? Верили ли вы, что выиграете?
— Первой ласточкой, которая показала, что получение гранта возможно, была история про "Упсала-цирк". В Санкт-Петербурге есть такой замечательный цирк для маленьких разбойников. И вот Лариса Афанасьева приехала со своим мастер-классом. Она принимает ребят из семей, попавших в социально-опасное положение, и ребят с ограниченными возможностями по здоровью. Я посмотрела на это все, у меня глаза загорелись. Думаю, где я была 15 лет? Тогда мы с Женей Мазурян и зарегистрировали организацию, это было в 2015 году. На птичьих правах наша студия сначала работала при ДКЖД, потом при ДОФ. А потом мы заняли денег у близких людей, зарегистрировали центр "Лицедей" и арендовали помещение. Первая, кто предложила нам участвовать в проекте "Вперед за синей птицей" была Екатерина Фиденко – клинический психолог. Она предложила мне кроме детей заниматься еще и со взрослыми с ограниченными возможностями. Я согласилась и ни разу не пожалела. У нас с ними скоро выходит новый спектакль. Первым был "Синяя птица" — это была полная инклюзия, где участвовали и взрослые из театра "Балаган", и дети из театра-студии "Балаганчик", и ребята из "Веревочки". Мы показывали спектакль на своей территории и также в Пушкинском театре 17 декабря.
Екатерина познакомила меня с Геннадием Викторовичем Антроповым, руководителем организации "Благое дело". Он организовал наше участие в грантовом проекте фонда "Энергия участия". Вместе с "Благим делом" и со Светланой Князевой, которая руководила группой ребят с ограниченными возможностями в рамках общества инвалидов "Владос", мы упорно работали 2 года. Это были маленькие тренинги, игры…
— То есть ваш первый грант был приморский, а не федеральный?
— Я бы не сказала, что это был абсолютно наш грант. Мы участвовали вместе в нем. Собственно, мы посмотрели, что это возможно, научились. Еще когда не закончился проект "За синей птицей", мы с Женей и задумали наш проект. Первое, куда мы обратились – площадка фонда "Соработничество". Собрали на популярной площадке краудфандинга 100 тысяч. Нам помогли наши друзья и мои ученики, которые уже выросли. А потом мы стали участвовать в форумах гражданских активистов, и на одном из них нам предложили участвовать в конкурсе президентских грантов. Я не решилась бы, а Евгения, энергичная, молодая, сильная, просто сказала: "Оля, давайте". И все сложилось паззл к паззлу. Я выбрала себе тему магистерской "Развитие позитивного самоотношения подростков в среде театральной студии". Наработки вошли в описание проекта, это помогло проекту выглядеть серьезным. Нам помогли друзья из Молодежного ресурсного центра Владивостока. Им тоже низкий поклон. Мы к ним обратились с еще сырым материалом, и они подсказали, как правильно все это оформить.
— На что вы просили грантовые средства? И куда они пойдут?
— Мы купили маты для тренировок, коврики для тренировок. Мы купили световую и звуковую аппаратуру, проектор. Теперь делаем сцену. Еще станки хореографические. Кроме административной и финансовой деятельности, Женя еще занимается хореографией и сцендвижением. И будем тратить деньги на декорации для спектаклей.
— Репетиции уже идут?
— У нас пока образовательный процесс. Мы пока разминаем ребят. Достаточно сложно оказалось их привлечь. Мы не можем ведь сказать: "Вы какие-то не такие. Приходите к нам бесплатно". Это неправильно. Группа собиралась дольше, чем мы рассчитывали. Но теперь сформированы две группы, так как ребята учатся в разные смены. Мы уже наметили, что с ними будем делать. Скорее всего, "Веревочку" мы немного отодвинем на будущее, а первым спектаклем в этой группе будет, наверное, "Чучело".
— По Железникову?
— Да. Я уже предложила ребятам. У некоторых загорелись глаза.
— Они уже прочитали текст?
— Кто смотрел фильм, кто читал книгу. Они знают, о чем идет речь. Я для себя могу точно сказать, что книга немного о другом, нежели о травле в школе. Опять-таки это мой уже взрослый взгляд, потому что в детстве я по-другому считала. Там есть три взрослых персонажа, которые непосредственно участвуют в этой истории. Если вы помните, у Ролана Быкова есть еще один персонаж – директор школы, не сказавшая ни слова, но всем своим видом показывающая, как она относится к детям. Она стоит каждое утро у дверей школы, мол, это забота, стоит же. Но она стоит, как монумент. И учительница Маргарита Ивановна, которая была занята своим замужеством и не заметила, что у нее в классе происходит. Дедушка главной героини ведь тоже не заметил, пока внучка сама не сказала о травле. Но в отличие Маргариты Ивановны, он вовремя поддержал ребенка.
— Мы сейчас говорим о литературных героях, как о соседях. Насколько сейчас подростки способны воспринимать литературу как что-то близкое, происходящее с ними?
— Вы разговариваете с человеком, который поставил несколько спектаклей по разным литературным произведениям. Надо просто уметь преподнести. Да, они читают меньше. Но если раскрыть, то они воспринимают так же, как и мы.
— То есть побочным воспитательным эффектом студии является еще и любовь к чтению?
— Побочным? Может быть, не основным, но театр же воспитывает через сопереживание, через сочувствие. Литература тоже воспитывает. Мы же на литературной основе делаем наши спектакли. И желательно на хорошей.
Материал подготовлен в рамках проекта ИА PrimaMedia "Гражданское НКОбщество". Цели проекта — регулярно информировать широкую аудиторию деятельности приморских НКО, помочь социально ориентированным некоммерческим организациям обрести голос в медийном пространстве, способствовать формированию социальной ответственности у молодого поколения приморцев.
