Сергей Руденок один из самых молодых режиссеров Владивостока, чьи постановки собирают аншлаги. Недавняя премьера спектакля "Клятва" (по мотивам знаменитого романа Александра Фадеева "Молодая гвардия") прогремела в Приморском краевом театре молодежи, а в завершении спектакля зрители наградили актеров 25-минутными аплодисментами. В 2018 году спектакль "Завтра была война" прошел конкурсный отбор московского фестиваля "Золотой витязь" и едет в столицу. О событиях, происходящих внутри театра молодежи, постановках и планах режиссера на 2019 год, читайте в интервью ИА PrimaMedia.
— Сергей, ты работал журналистом, потом ушел в режиссеры. Чем первая профессия помогла во второй?
— Главное, что их объединяет – работа с событием. И в журналистике, и в режиссуре все строится вокруг события. Пьеса – это набор определенных событий, с которыми работают режиссер и артист. Это мне преподавали такие люди, которых ты уже, к сожалению, не застала.
У нас был основной постулат, что режиссер должен уметь писать, и это обязательно. А после института я же не сразу пришел в театр, я работал три года в большом количестве смежных профессий: в рекламе, на телевидении, в газете, в пиаре. И все это напрямую было связано с работой редактора, написанием текстов. И все это очень сильно помогло в режиссуре.
Я больше люблю аналитическую область журналистики, это самая сложная область, которая требует от человека профессиональной подготовки. Начиная с того, что он должен быть где-то шпионом, где-то дипломатом, иметь критическое мышление, уметь анализировать и разбираться во многих вопросах.
Режиссер Сергей Руденок. Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
— Вот мы говорим о журналистике. А у режиссера самое главное что?
— А что у журналиста самое важное?
— Умение сложить множество фактов в одно целое.
— То же самое и у режиссеров. Умение свой замысел оформить, донести, добиться того, чтобы он не рассыпался на всех этапах производства.
Режиссер – это, по сути дела, автор спектакля. Практически во всех случаях режиссер придумывает и сценографию, и костюмы, и световое решение, и вообще придумывает всё. А если и не придумывает, то активно влияет на процесс придумывания. Во всяком случае, несет полную ответственность за это, даже когда сотрудничает с другими соавторами спектакля.
Если что-то идет вразрез с замыслом спектакля, то ни один уважающий себя режиссер не допустит этого диссонанса. Ничего не может быть важнее режиссерского замысла. Проще говоря, если на сцене стоит стол, который предлагает художник, а этот стол режиссеру не нужен, то никакого стола там быть не должно, и только.
Режиссер – это царь и бог своего спектакля. И спектакль это не иллюстрация текста. Спектакль это самостоятельное произведение искусства, на основе текста драматурга. Правильный режиссер всегда честен перед собой, и честность эта выражается в поиске уникальных для себя режиссерских решений. А уж сам спектакль – по итогу, как и любой объект искусства, является делом вкуса, потому что одному зрителю нравится, а другому не нравится. Всем невозможно угодить. Да и задача такая не стоит. Одному зрителю нравятся комедии, другому – драмы. Кто-то идет на Рея Куни, а кто-то на Александра Фадеева…
Поэтому говорить о том, хороший режиссер или плохой, можно только в том аспекте, насколько режиссер честен сам перед собой в своей профессии: перед материалом с которым работает, в который вкладывает душу, сердце, свои эмоции, всего себя… насколько режиссер честен в движении к воплощению своего замысла, в движении к поставленной цели. Цель – создать спектакль, самостоятельное произведение, тем самым ответив себе на ряд вопросов, разобравшись с собой, с окружающей жизнью. И представив все это "безобразие" на суд почтенной публики, чтобы самому получить некий кайф, катарсис от процесса.
— На ком больше лежит ответственность за хороший спектакль: на режиссере или на актерах?
— Конечно же, ответственность за постановку спектакля лежит полностью на режиссере. Полностью.
Тут очень скользкий момент. Любой артист может испортить спектакль. Вот художник взял холст и краски. И нарисовал картину. Краски не сделают ему подлянку. Композитору ноты не испортят партитуру… А вот театр — это синтетическое искусство. И работа режиссера с актерами это работа живого человека с живыми людьми. А спектакль — результат этой работы. И если у режиссера с артистом не сложатся отношения, то у них не получится любви.
Режиссер Сергей Руденок. Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
— В каком смысле?
— В прямом. Постановка спектакля – это любовный процесс. У тебя сначала должна случиться любовь с текстом. Вот ты прочитал пьесу – ты в нее влюбился. Я хочу с ней что-то делать: работать, перекраивать, добавлять, думать над ней… Если ты прочитал пьесу, и у тебя не сложилась с ней любовь, то ты не будешь ее ставить.
Есть варианты, когда руководители навязывают, мол, ты должен поставить, необходимо. Хорошо, режиссер пытается себя влюбить или делает это ради денег. Но это все не то.
Сначала любовь с пьесой. Потом он думает, кого взять на роли. Не абы кого, а подбирает артистов, часто бывает, что артист в процессе работы не подходит на ту или иную роль, и смелый режиссер предпринимает меры, может даже вообще убрать этого артиста из спектакля. Многие артисты на это ужасно и сильно обижаются. И их тоже можно понять.
Театр – это вообще сгусток интриг, обид, самолюбий. Потому что люди в большинстве своем талантливые, а значит честолюбивые, мнительные во многом. Артист и мнительность – это две стороны одной медали. Тут надо быть и дипломатом, и где-то Карабасом-Барабасом. Не позволить, чтобы артисты растащили твой замысел на части. И чем больше у тебя артистов в спектакле, тем сложнее тебе с ними коммуницировать, взаимодействовать.
А если есть еще и антипатии… Артист может запросто саботировать: он просто будет портить тебе репетиции, не выкладываться, делать вид, что он не понимает, задавать очень много вопросов, а время-то идет. А ему непонятно. Ты тратишь на него время, пытаешься что-то объяснить. А потом выясняется что ему все понятно. Он просто дурака валяет. Или работать не хочет… А другие нервничают. Возникает плохое настроение. Иногда доходит до ссор.
Бывают репетиции, и ты просто ссоришься, ругаешься, хлопаешься дверью, уходишь, заменяешь артиста. Или принимаешь решение, что больше с этим артистом ты работать никогда не будешь. Иногда отступаешь от этого правила, а иногда и нет. И не работаешь. Потому что думаешь: "Мне этот человек не интересен". И все это – преграды и препятствия на пути к твоему замыслу, потому что в голове изначально складывается все достаточно гладко и ровно. А на практике оказывается что все совсем иначе.
Режиссер Сергей Руденок. Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
— А режиссер должен дружить с актерами? Ходить в их положение. Или должен быть тираном?
— Это сложный и деликатный вопрос. Если он не будет входить в их положение, то у них не получится любви, не получится творчества. Очень важно взаимное уважение. Творческая дружба. Это когда вы репетируете, и вам клёво вместе. Когда артист не зажат. Когда он способен на поставленную ему задачу принести находку и сказать: "Я придумал. А можно я здесь буду с усами?" Ну-ка, давай посмотрим. Приходит с усами, и действительно — как надо! Или не подходят усы — отказываемся от этой идеи, и пробуем бороду. Это и есть творчество.
Это как репетиция в рок-группе. Есть лидер, который написал музыку, может быть, придумал стихи, но эту музыку надо аранжировать. И кто-то начинает говорить: "А давайте бас попробуем здесь добавить?" — "Нет, тут клавиши надо добавить", — "Давай попробуем бас?" Пробуют, и тут оказывается, что это хорошо. Творчество. Это возможно только у людей, между которыми есть энергия творческого поиска, настроение искать и ошибаться, и снова искать… Настроение заниматься рок-н-роллом. И вот пока это есть настроение у людей, все работает. А вот когда начинаются антипатии, как правило, все летит к черту.
— Кто главный в театре – директор или режиссер?
— В театре главный режиссер, и это мое твердое убеждение. Что такое театр? Это некое учреждение, состоящее из сцены, гардероба, буфета. Все это помещено в коробку. Где на сцене идут спектакли, поставленные режиссером. Придуманные режиссером, в которых играют артисты. Именно на это действо продаются билеты. И именно от продаж этих билетов во многом и живет театр. Как бы нынешние директора не хотели представить себя главными, театр начинается с режиссера-актера-художника. Вот связка.
Театр продает продукт, который создали мы – художники. Все остальное – попытка контролировать этот самый рок-н-ролл. Просто контролировать, потому что поставить во главе театра чиновника – это и есть контроль. Чиновника, у которого свои чиновничьи цели: карьера, машина, костюм… Они живут этим и состоят из этой плоти целиком и полностью. Директор в театре необходим, конечно. Это менеджер, который должен делать все возможное, чтобы в эту коробку принести дополнительные средства. Подчеркиваю – дополнительные. Поиск спонсоров, меценатов, работа по хозяйственной линии – вот что такое директор. Чтобы красиво было, гримерки чистые, техническое оснащение современное и так далее. Каждый должен заниматься своим делом. Но упаси боже директора лезть в творческую составляющую. Это "влезание" наилучший и самый быстрый способ убить театр.
— Какие планы на будущий год?
— У меня есть творческие планы. Не хотел бы их раскрывать.
— Но всё будет во Владивостоке?
— Да.
— Когда мы сможем увидеть?
— Не знаю. Не могу ничего сказать. Если говорить о приятных вещах, то в декабре мой спектакль "Завтра была война" летит в Москву на фестиваль "Золотой Витязь". Для участия в конкурсе, насколько мне известно, отправляли два спектакля — "Алые паруса" и "Завтра была война". Московская комиссия остановила свой выбор на спектакле "Завтра была война". Я очень рад.
Крайний раз я был в Москве год назад с Театром Флота, мы летали с моим спектаклем "Утиная охота" на фестиваль "Звездная маска". За 8 или 9 дней мы там походили в массу интересных мест, в том числе смотрели спектакли во МХАТе, "Сатириконе", других театрах. Это очень важно для актеров и режиссеров. Через это, конечно, невозможно научиться режиссуре и повысить свой профессиональный уровень, но это очень хорошая пища для мозгов, вдохновение.
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
Спектакль Сергея Руденка "Клятва". Фото: Мария Бородина, ИА PrimaMedia
— Как зрители приняли "Клятву"?
— Премьера так прошла, что просто с потолка известка сыпалась. Сдачу спектакля актеры сыграли вяленько, у них до этого была репетиция, но на следующий день отдохнули и премьеру так бомбанули, что зрители 25 минут стоя не отпускали. И если реакция такая была на спектакль "Клятва", то я могу сказать с достоинством, что я свою миссию выполнил. Может быть, не на 100%, то на 98% точно. И поставить себе галочку, что я – молодец.
Что касается "Молодой гвардии", то это история с детства моего. Я чувствовал, что когда-то к ней подойду. А у меня с этой поездкой в Москву был связан один момент. Мы хотели с другом в Краснодон съездить. Побывать в музее краснодонцев. У нас был даже план из Москвы в Ростов, из Ростова на автобусе в ДНР через пограничную полосу... Но видимо в другой раз.
— Вы были в Иркутске, это что-то дало вам?
— В Иркутске были обменные гастроли, чтобы заработать денег. Это, конечно, было на пользу, потому что сыграть на зрителя "вне своего двора". Для артиста любая поездка – это драйв и кайф, потому что это движение, это путешествие, как минимум, особенно для молодежи, где можно и себя показать и на других посмотреть.
