Вячеслав Коновалов: иногда ощущаю себя персонажем Посмертных записок Пиквикского клуба

— Какого года издания книжечка? 

— 1971-го года издание. Замечательное издание. Для меня это библия. Библия двух вещей. Во-первых, Пиквикский клуб — это то, что мы наблюдаем вокруг нас ежедневного. Как "Мёртвые души" Гоголя никуда не делись, и мы, выходя на улицу, встречаем и Коробочку, и Манилова, и Ноздрёва.

— Особенно часто Ноздрёва встречаем.

— Да, в определённых местах. Так и книга Диккенса, его персонажи вокруг нас. Люди честные, люди глупые, люди жадные. Ситуации, в которые они попадают, настолько точно обыгрываются, что оказываясь в них практически ежедневно, думаешь каждый раз:  "я снова чувствую себя персонажем Пиквикского клуба". А во-вторых, эта книга — потрясающий источник английского языка. Это литература самой высокой пробы.  Диккенса можно перечитывать опять и опять, и чем глубже ты узнаёшь английский, тем больше понимаешь смыслов, заложенные в романе. 

"Если литература не является развлекательной, то она не является литературой"

— Неисчерпаемость смыслов, трактовок, на мой взгляд, главное богатство искусства. Набоков в этом смысле очень силён. Почему именно роман "Дар" стал для вас самым близким из всего, что есть у Набокова?

— Просто это книга, которую можно читать с любого места в любое время дня и ночи. Это бесподобный кладезь русского языка. Многие говорят о том, что Набоков очень тонкий, правильный стилист. Тут он достиг, думаю, вершины. Многие могут не согласиться, тем более набоковеды. Но для меня "Дар" — это та книга. И плюс ко всему она издана в 1991 году. Это первое издание постперестроечное в РФ. Я тогда работал на заводе инженером и у нас иногда разыгрывали книги. И когда вытащил талончик, мне попалась книга "Дар". Вот именно это издание. Тоже небольшого формата, можно в карман засунуть. 

Так что у меня всегда с собой вот эти две книги. Для того, чтобы успокоиться, отвлечься, сосредоточиться или развлечься. Они служат для меня спасательным кругом, который вытаскивает меня практически всегда. В разных жизненных ситуациях. 

— Я считаю, правы те, кто утверждает, что чтение — это одна из лучших форм медитации. В каком-то смысле — психотерапевтическое средство.  

— Художественная литература — это несколько направлений воздействия на человека. Не стоит забывать и о том, что это, в том числе, развлечение. Я недавно говорил с Леонидом Юзефовичем [известный российский писатель, сценарист, историк], и мы пришли к выводу, что если литература не является развлекательной, то она не является литературой. Должна ли быть литература развлечением? Однозначно, просто развлечения бывают разные. Зависит от того, чем ты интересуешься, от интеллектуального уровня. А с другой стороны, литература — это возможность прожить несколько жизней. И каждый раз, когда мы открываем книгу, мы абстрагируемся, мы не живём в этот момент своей жизнью, мы живём интересами и ощущениями героев этой книги, мы становимся ими. 

— Отождествление происходит, для писателя же очень важно добиться такого эффекта. 

— Совершенно верно, отождествление. Хотя в какой-то момент может возникать и неприятие. Но ты всё равно живёшь другой жизнью, держа в руках книгу. Да, это способ отвлечься от суеты мира. И есть разные способы этого добиться. Например, у кого-то это спорт. А есть и путь созерцания искусства. 

"В какие-то моменты истории нужно жертвовать собственными интересами, чтобы достичь одной общей цели"

— К тому же искусство вдохновляет. Оно может перевернуть мировоззрение и сформировать совершенно новое ощущение мира. Владимир Познер, журналист, мэтр, поделился как-то в эфире одной из своих передач, что в молодости он посмотрел фильм "Пролетая над гнездом кукушки", по известному роману Кена Кизи, и это сделало Познера другим человеком. Нечто подобное у вас было?  

— Чтобы вот перевернуло мировоззрение — такого не было. Я с детства не "переворачивался", в этом смысле. Но были книги, которые сформировали меня. Отец у меня был военный лётчик, я вырос в военном городке, среди людей того же духа, что и мой папа. Это очень спокойные люди, уравновешенные, физически и интеллектуально развитые. И очень начитанные. И одной из книг, которая меня сформировала, была "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого. Это о пилоте. О людях, которых я видел вокруг себя. К тому же, когда я учился в школе при военной части на Новой земле, это в Северном Ледовитом океане, в эту часть приезжал Алексей Маресьев [лётчик-истребитель времён Великой Отечественной войны, прототип главного героя повести Полевого]. Он выступал перед офицерами в клубе, я ходил на эти встречи. Я видел, как Маресьев катается на лыжах, несмотря на то, что вместо ног у него протезы. Для меня это был пример человека, которого невозможно остановить обстоятельствами. Ему горят "всё!", а он: "нет, нет, подождите, это вы горите, что это всё, а я считаю, что это далеко не всё". 

— Нельзя сдаваться. 

— Именно. Наверное, поэтому вторая главная книга моего детства — это "Как закалялась сталь", как это не смешно звучит сейчас…

— Почему? Из-за того, что это большевистская вещь?

— Да, во многом поэтому. Сейчас эта литература воспринимается с трудом. 

— Но тем не менее это тоже довольно крупный сегмент истории русской литературы.

— Конечно. И вот эта книга "Как закалялась сталь" — она о самоотречении. О самопожертвовании ради общего дела. Ты часть чего-то большего, чем ты сам. И если сломаешься ты, может сломать тот, кто рядом, и тогда сломается всё. Поэтому в какие-то моменты истории нужно жертвовать собственными интересами, чтобы достичь одной общей цели. И вот за это я эти две книги — "Повесть о настоящем человеке" и "Как закалялась сталь" — очень люблю с детства.

"Чтобы дети читали, нужно чтобы книга в семье была естественной вещью. Как на столе еда"

— А ваши дети читают книги? Или это поколение к литературе равнодушно? 

— Мои дети читали и читают. Вообще, чтобы дети читали, нужно чтобы книга в семье была естественной вещью. Как на столе еда, так и вечером мама, сидящая под торшером с книгой. Или отец, собирающийся в дорогу и обязательно берущий с собой книгу, потому что без чтения уже нельзя, это стало важной частью жизни. Если ребёнок с этим растёт, то это ему близко. Правда, когда у моих детей начался подростковый период, и они стали сильнее интересоваться жизнью вокруг, то и книги стали приходить к ним больше от друзей, знакомых, а не только от родителей. И это уже электронные книги, преимущественно. И более короткие тексты. 

— Вас современный книжный рынок радует?

— Да, он меня не просто радует, он приводит меня в восторг. Российский рынок. Многие со мной могут не согласиться, но мне кажется, мы переживаем очень яркий период в русской литературе. Появились новые мощные авторы, серьёзные темы, сильные произведения. Все те писатели, которые выросли в перестроечное время, преодолели 1990-ые годы, они сейчас на подъёме. Годы безвременья дали им сильный творческий импульс. И, я думаю, на этой волне мы просуществуем ещё долго. Потомки будут внимательно изучать эту литературу. 

— Спасибо за беседу.

Интервьюер: Антон Ефимов

Смотрите полную версию на сайте >>>