Прототип "Сына артиллериста" из поэмы Симонова служил на Тихоокеанском флоте

Поэма Константина Симонова "Сын артиллериста" сегодня не так популярна, как 30-40 лет назад. В советские времена едва ли можно было найти мальчишку или девчонку, которые не знали бы знаменитых строк "Ничто нас в жизни не может вышибить из седла" и не помнили бы историю Леньки Петрова. Не побоявшись смерти от снарядов артиллерии, он во время атаки немцев вызвал огонь на себя, чем положил множество фашистов и позволил отстоять границу на своем участке в 1941 году. Но мало кому известно, что прототипом главного героя поэмы был участник Великой Отечественной войны Иван Лоскутов, служивший после ее окончания на Тихоокеанском флоте и живший во Владивостоке. РИА PrimaMedia продолжает серию очерков о приморцах-героях Войны, и предлагает читателям рассказ, созданный по материалам, сохранившимся в Приморском государственном музее им. Арсеньева.

Иван Алексеевич Лоскутов родился 2 января 1918 года в деревне Мироновке Пермской губернии в семье красного командира-артиллериста. После окончания школы он подал заявление в военкомат с просьбой направить его на учебу в артиллерийское училище. Он считал, что его может подвести маленький рост, поэтому решил воздействовать на профессионализм участвовавших в комиссии артиллерийских офицеров.

23 июня 1941 года Иван Лоскутов направился к месту службы в поселок Озерко. А 29 июня в Заполярье начались боевые действия. 3 июля 1941 года шли упорные бои за полуострова Средний и Рыбачий. Гитлеровцы понимали: кто владеет Рыбачьим и Средним, тот держит в руках Кольский залив и все Мурманское направление. После артобстрела фашисты перешли в наступление, но натолкнулись на сопротивление Красной Армии и понесли огромные потери.

После многочисленных безуспешных атак фашисты решили усилить артиллерийскую группировку. Огневые позиции врага были тщательно замаскированы, и советским войскам не удавалось их обнаружить. Для обнаружения огневых точек противника командир артполка решил направить в расположение противника разведчиков. Как писал впоследствии сам Лоскутов в письмах Константину Симонову, отвечая на вопросы читателей о судьбе его героя Леньки Петрова, в июле 1941 года на этом участке фронта создалось особенно тяжелое положение.

"Немцы ожесточенно рвались вперед, и поэтому от нашего полка требовался наиболее интенсивный и точный огонь. Вот тогда командованием полка было принято решение выслать корректировочный пункт на одну из высот. Дело в том, что эта высота во время наступления немцев оказалась практически в ближнем их тылу и на ней осталось наше боевое охранение, что-то порядка 20 человек. Вот эта высота и была выбрана местом для корректировочного пункта", — писал Лоскутов.

3 июля разведгруппа под его командованием отправилась на передний край обороны, чтобы оттуда перебраться на безымянную сопку.

"Получив задание, я с радиостанцией и двумя разведчиками отправился на передний край нашей обороны. Пехотинцы дали нам проводника, и под покровом тумана мы вышли к месту назначения. Идти нужно было около трех километров. Прошли мы примерно с километр, как туман рассеялся, и немцы открыли по нашей группе пулеметный и минометный огонь. Проводник наш был ранен, и я его отправил обратно", — повествует в своем письме герой.

Оставшееся расстояние группа Лоскутова ползла около трех часов. А попытки вытянуться во весь рост прерывались огнем немецких пулеметов и минометов. Но как бы то ни было — цель была достигнута.

Добравшись до высоты, наблюдатели составили схему целей и определили координаты каждой из них. Первые данные разведки тут же были переданы в полк. Когда на востоке проглянуло солнце, сводная батарея под командованием старшего лейтенанта Скробова открыла огонь. Минометная батарея врага была разбита, уничтожено множество гитлеровцев, подавлено несколько пулеметных точек.

"Немцы, очевидно, поняли (а может, засекли работу радиостанции), что огонь корректируется именно с этой высоты, и открыли по ней артиллерийский и минометный огонь. Одна из минометных батарей была нами засечена и по нашим командам огнем батарей подавлена. Видя, что огневой налет по высоте эффекта не дал и не смог прекратить точный огонь наших батарей, немцы бросили в наступление на высоту большую группу пехоты", — вспоминает лейтенант Лоскутов.

На третьи сутки на скалистые горы опустился густой туман. Разведчики усилили наблюдение, но фашистам удалось подойти к боевому охранению. Группа Лоскутова оказалась в тылу врага. Лейтенант принял решение вызвать огонь на себя.

"Нам ничего не оставалось делать, как вызвать огонь непосредственно по высоте. Мы передали такую команду, но командир полка посчитал, что это ошибка, и переспросил, и только после вторичной нашей команды на высоту обрушился шквал нашего артогня", — описывает ситуацию Иван Лоскутов.

Наступавшие немцы либо были уничтожены, либо бежали. В период обстрела советские бойцы постарались укрыться и потому остались живы. Вот только радиостанция была разбита, и дальнейшее пребывание на высоте без связи с полком было бессмысленно. Лейтенант принял решение возвратиться в полк.

…Летели земля и скалы,

Столбом поднимался дым,

Казалось, теперь оттуда

Никто не уйдет живым.

Третий сигнал по радио:

— Немцы вокруг меня,

Бейте четыре, десять,

Не жалейте огня!...

"Сын артиллериста".

Константин Симонов

Уйти удалось только на следующий день, когда спустился туман, ибо малейшее движение на высоте вызывало огонь немецких пулеметов. Бойцы вернулись в полк, где их уже считали погибшими.

Эту историю в том же году услышал писатель Константин Симонов. Как повествует в своей статье действительный член Русского географического общества Владислав Трошин, 17 октября 1941 года Симонов с коллегами прибыл на полуостров Рыбачий, чтобы написать серию очерков о самой северной точке фронта.

"В последний день их пребывания в ноябре 1941 года Рыклис и Еремин рассказывали о наиболее запомнившихся событиях боев за Муста – Тунтури. Особенно писателей потрясла история о том, как 31 июля командир полка послал на корректировку артиллерийского огня сына своего давнего армейского друга Алексея Лоскутова – лейтенанта Ивана Лоскутова", — пишет Трошин.

Выслушав рассказ, Константин Симонов, по воспоминаниям коллег, заметно оживился, попросил повторить некоторые детали. Потом долго ходил по землянке, что-то сосредоточенно нашептывая про себя. Все легли спать, а Симонов зажег фитилек гильзы и всю ночь просидел за столом. Утром он прочитал полковому комиссару Еремину и командиру Рыклису свою поэму "Сын артиллериста".

Успех был потрясающий. Произведение поэта отпечатали на штабной пишущей машинке и переписывали от руки. Оно быстро разошлось среди солдат и во флотских экипажах. Вскоре его уже читали наизусть. Перепечатали многие газеты и вставляли текст в боевые листки, расходившиеся по окопам фронтов.

Лоскутов же всю войну прослужил в 104-м пушечном полку, участвовал в войне с Японией, освобождал город Сейсин. За этот период награжден орденами Отечественной войны первой и второй степени, двумя орденами Красной Звезды и девятью медалями. После окончания Второй мировой войны служил на Тихоокеанском флоте, закончил карьеру в 1978 году в звании полковника.

Будучи в отставке, занимался общественной деятельностью. Часто выступал перед молодежью с рассказами о войне, вел многочисленную переписку со школьниками всего Союза.

Несмотря на свою относительную известность, из жизни Иван Алексеевич ушел почти незаметно. 8 ноября 1994 года Лоскутова не стало. Его похоронили на Лесном кладбище Владивостока. Сегодня в его честь нет памятников, мемориальных досок, ни одна улица не названа в его честь. Но не значит же это, что у нас есть моральное право забывать его и таких же, как он — тихих героев Великой Войны.

РИА PrimaMedia благодарит за помощь в подготовке материала сотрудников Приморского государственного музея им. В.К. Арсеньева.

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

Подвиг под Сталинградом: как приморец Леонид Ковалев стал героем Великой войны