Фёдор Конюхов планирует очередной рекорд — первый в мире одиночный переход через Тихий океан от континента до континента на катамаране NOVA на солнечной энергии. О том, что ждёт его в пути, о пережитых испытаниях, о страхе и смелости, любви к океану и уважении к стихиям он рассказал в интервью ИА PrimaMedia.
— Фёдор Филиппович, вам в этом году исполняется 70 лет, в вашем послужном списке 50 уникальных и успешных экспедиций и проектов. Есть ли что-то, что не удалось сделать, о чем вы сожалеете?
— Увы, есть. В части альпинизма это программа "14 восьмитысячников". Представитель нашей страны не смог подняться на все 14 восьмитысячников планеты. В этом элитном клубе 41 альпинист, а россиян нет! В 1986 году итальянец Райнхольд Месснер стал первым человеком, покорившим все 14 восьмитысячников. Вторым был поляк Ежи Кукучка. Российские альпинисты до сих пор не выполнили эту программу. Алексей Болотов из Екатеринбурга подошёл к цели ближе всех, в списке его достижений было 11 вершин, но он погиб на Эвересте в 2013 году...
Не сложилось у нас и с погружением в Марианскую впадину, самую глубокую точку Мирового океана, глубина почти 11 километров. Впервые в Марианскую впадину погрузился батискаф "Триест".
В далёком 1960 году Жак Пикар из Швейцарии и Дон Уолш из США достигли глубины 10 919 метров. Представьте, это было до полёта Юрия Гагарина в космос!
В 2012 году американский режиссер Джеймс Камерон погрузился на одноместном батискафе, спроектированном австралийцами. В 2018 году ещё один американец Виктор Весково построил батискаф Limiting Factor для многоразового погружения. Он несколько раз спускался на дно Марианской впадины, в том числе с представителями других стран. И наконец, в 2020 году китайский пилотируемый глубоководный аппарат Fendouzhe с тремя учеными на борту опустился в Марианскую впадину на глубину 10 909 м. В последующие шесть дней батискаф совершил еще два погружения на глубину более 10 000 м.
Наша страна пока не может построить батискаф для пилотируемого погружения. В 2020 нам удалось запустить только беспилотный аппарат "Витязь" на дно Марианской впадины. Я согласен с президентом Российской академии наук Александром Сергеевым, который говорил так: "У нас 580 космонавтов и астронавтов, поднимавшихся в космос, то есть на высоту более 100 км. А на глубину больше 10 км у нас, с учетом китайской тройки, опускалось всего 11 человек, меньше, чем летало на Луну — на ней побывало 12 астронавтов. Исходя из этого, можно отметить, что мы изучили ближний космос лучше, чем глубины Мирового океана".
Путешественник Фёдор Конюхов. Штаб Федора Конюхова
Ещё один вызов, который мы не смогли достойно принять — кругосветное плавание за 80 дней на Кубок Жюля Верна. С 90-х годов океанские державы соревнуются между собой, кто быстрее обойдёт вокруг света без захода в порты. Старт и финиш — в проливе Ла-Манш, с обязательным огибанием мыса Горн. Вокруг света за 80 дней смогли обойти англичане, американцы и французы, причем французы несколько лет назад установили абсолютный мировой рекорд — на парусном тримаране обошли вокруг света за 40 суток! Россия даже не предпринимала попыток.
Мы называем себя морской, океанской державой, но почти ничего не делаем в Мировом океане, наша присутствие там незаметно.
Вот эти три вызова, эти задачи не дают мне покоя, и я переживаю, что упустил время, не смог организовать участие хотя бы в одном из этих проектов под флагом России… Но за Кубок Жюля Верна мы ещё поборемся! Проект катамарана Nova — это не просто переход через океан, это подготовительный и тестовый этап для более масштабной задачи: кругосветное плавание за 80 дней на солнечной энергии без заходов в порты! Изучим результаты тихоокеанского перехода и попробуем построить 100-футовый, то есть около 30 метров, катамаран для кругосветного плавания на Кубок Жюля Верна. Протяженность маршрута 27 тысяч миль. Чтобы уложиться в 80 дней, катамарану необходимо проходить по 340 миль в день поддерживая среднюю скорость в районе 14 узлов. Это очень амбициозная задача на грани технологических возможностей, которые доступны на сегодняшний день.
Испытания солнечных панелей во время перехода на NOVA важны и для другого моего проекта, авиационного. Надеюсь, совершить беспосадочный перелёт вокруг земного шара на самолёте "Альбатрос" с размахом крыльев 45 метров, оснащённом электродвигателями и солнечными панелями. До этого швейцарский Solar Impulse 2 облетел планету с 19 остановками, что заняло целых 500 дней.
— Если говорить о переходе на катамаране Nova — почему решили пересекать океан по этому маршруту, чем он особенно интересен?
— Я неплохо знаю эти широты, годами изучал опыт других путешественников, сам ходил в этом районе с 1990 года и на яхтах, и на вёсельных лодках. Это оптимальная траектория. Неспроста существуют традиционные маршруты пересечения океанов с попутным ветром и попутными волнами, которыми пользуются парусники. Рекорду на катамаране тоже нужна поддержка природы. У катамарана сравнительно небольшая суммарная мощность двигателей, 3 кВт. Он не сможет воевать с сильным штормом. К тому же нужен определённый уровень инсоляции, поэтому короткий световой день в высоких широтах, ближе к Антарктиде, не подойдёт.
Мой маршрут проложен в районе 35-го градуса южной широты. Это всего на 5 градусов севернее знаменитых "ревущих сороковых", где очень высок риск попасть в особенно жестокие шторма. Высота волн при урагане может доходить до 20 метров. Нужно очень внимательно изучать прогнозы погоды и тщательно выбирать стартовое "окно". Придётся ждать обширного антициклона, с солнечной погодой и умеренным ветром.
Тогда смогу безопасно отойти от побережья Южной Америки, из чилийского порта Вальпараисо. Далее войду в течение Гумбольдта, оно холодное и мощное, несёт воды от берегов Антарктиды в сторону экватора. Несколько недель плавание будет проходить вдоль Южной Америки. После выхода на траверз перуанской Лимы поверну на Запад и возьму курс на острова Французской Полинезии. Этот отрезок относительно спокойный: пассатные широты, попутные ветра. От Французской Полинезии пройду через лабиринт островов, лежащих на пути в Австралию. Финишировать планирую в австралийском Брисбене.
Из опыта предыдущего плавания (в 2019 году Фёдор Конюхов первым в мире совершил одиночный переход на вёсельной лодке "АКРОС" от Новой Зеландии до пролива Дрейка, разделяющего Антарктиду и Южную Америку — прим. ред.) прекрасно понимаю, что просто не будет. Тогда штормило 100 дней из 154-х, я встретился с волнами высотой свыше 10 м, которые обрушивались на лодку четырежды за минуту. Длина таких волн — 300–350 м, я называю их "утюгами". Эти горы утюжат океан, оставляя после себя белый пенистый след. Это страшно. А после пересечения 50-ого градуса широты ощутимо похолодало, начали мёрзнуть руки и лицо, быстро разряжались аккумуляторы.
Катамаран NOVA на солнечной энергии. Фото: Штаб Федора Конюхова
Катамаран NOVA на солнечной энергии. Фото: Штаб Федора Конюхова
Катамаран NOVA на солнечной энергии. Фото: Штаб Федора Конюхова
— Какая специальная подготовка нужна для путешествия на катамаране на солнечных батареях? Сможете ли вы устранить неполадки, если они возникнут в пути?
— Если вы спрашиваете о каких-то особых навыках управления катамараном или его обслуживания — это дело наживное. Тут вопрос скорее в физической и психологической готовности к долгому переходу, особенно если он одиночный.
Меня сто дней тишины не страшат после пережитого космического одиночества в "точке Немо" (считается самой пустынной зоной в Мировом океане. Расстояние до любой суши одинаковое — 2688 км. — прим. ред.). Сложность подобных экспедиций заключается в их продолжительности. Когда идёшь на Эверест, риски и напряжение спрессованы в несколько дней. Во время полёта на воздушном шаре можешь погибнуть каждый день, но их всего четырнадцать. А океан — это месяцы монотонной и опасной работы.
Подготовка моих экспедиций проводится серьёзнейшим образом. Для успешного старта необходимо не только сформулировать идею, но провести расчёты, привлечь спонсоров и скоординировать работу технологических партнёров, подчас узкоспециализированных.
В случае с катамараном мне было легко определиться, его спроектировал мой давний партнёр — английский дизайнер Фил Моррисон. Он создавал все три мои вёсельные лодки для океанских переходов. Он хорошо знает мои предпочтения. Строительство катамарана обошлось в полмиллиона долларов. Половину предоставила "Лига Ставок", остальную часть ‒ компании "Ростсельмаш", "СКБ Контур" и "ЭкоНива-АПК". Я очень признателен тем, кто поддерживает мои идеи и верит в них. Бывает, меня спрашивают: кому нужны Ваши экспедиции, зачем в 21 веке летать на воздушном шаре, ходить к Северному или Южному полюсу на лыжах и собачьих упряжках, плавать на лодках с вёслами через океаны? Я отвечаю так: если меня поддерживают, значит мои проекты нужны не только мне. Мои партнёры — частные лица и компании, которые рачительно относятся к деньгам и не станут растрачивать их впустую. Ведь я не просто пересекаю океан на катамаране, я показываю, на что способен человек и до какого уровня совершенства дошли современные технологии.
— Как будет проходить ваш день в путешествии? Будет ли у вас свободное время, как вы его будете использовать?
— Есть некий набор ежедневной рутины: сон, еда, поддержание работы оборудования. Для сна и отдыха в поплавках катамарана оборудована каюта. Вопрос с едой в таких длительных переходах решается с помощью сублимированных смесей — лёгких по весу, калорийных, простых в приготовлении. Всегда беру их с запасом — во время перехода через Тихий океан на весельной лодке "АКРОС" я был в океане 154 дня вместо запланированных 100, при этом запас провизии был рассчитан на 200 дней плавания. Запас пресной воды на несколько месяцев взять невозможно, поэтому катамаран оборудован опреснителем морской воды. Он тоже работает от солнечных батарей. Их, кстати, нужно регулярно очищать от соляного налёта, образующегося от морских брызг.
Помимо чисто бытовых задач, у меня будут и научные: предстоит заниматься экологическим мониторингом океана. Катамаран будет оборудован проточной системой фильтрации океанской воды. Раз в сутки я буду отбирать пробы воды, менять фильтры, улавливающие микрочастицы пластика в поверхностных слоях океана. Я также буду вести видео-дневник, отмечая наличие или отсутствие пластиковых отходов по маршруту следования. После завершения экспедиции все собранные материалы будут переданы для изучения и интерпретации Институту океанологии им. П.П. Ширшова Российской академии наук, который является нашим научным партнёром.
Свободное время буду использовать для молитвы, чтения Библии, размышлений, если получится, рисования. Не стоит думать, что меня будут развлекать ныряющие дельфины или красочные закаты. В центре океана почти нет ни китов, ни птиц, ни тропических красок, ни даже яркого солнца. Когда смотришь по сторонам, видишь только горизонт, всё кругом серое. Настоящий океан именно такой.
Его душой надо чувствовать, а не глазами. Как писал Кирилл Иерусалимский: "Если ты находишься здесь телом, но не находишься духом — сие бесполезно". И всё равно я люблю эти серые бесконечные просторы. Жаль, что человечество изучило океан, этот огромный удивительный мир, в лучшем случае на 5%. Каждая встреча с ним для меня ‒ огромная радость. Из-за пандемии не был в океане больше года, очень по нему скучаю.
— Вы очень смелый человек. Что придает вам смелости? Вам бывает страшно за свою жизнь и безопасность?
— Конечно, бывает! Страшно на Эвересте, в "зоне смерти" после отметки восемь тысяч — не знаешь, как организм себя поведёт, выдержат ли сердце и легкие. Страшно, когда лодку подбрасывает и переворачивает многометровая волна. Страх — это очень хорошее чувство, и я благодарю Господа Бога за то, что Он у меня его не забрал, после всех моих приключений.
Помогает мне то, что все экспедиции очень тщательно готовятся. Со стороны, возможно, это выглядит так: ни с того ни с сего собрался и махнул через океан, или на воздушном шаре полетел вокруг света. Идею с кругосветкой на воздушном шаре "МОРТОН" я вынашивал с начала 1990-х, а реализовал только в 2016 году, когда появились нужные технологические и финансовые возможности. Десять лет ушло только на то, чтобы найти партнёра, который поверит в идею.
— Что вы считаете трусостью? Относите ли ее к человеческим порокам, если это чувство заложено природой как инстинкт самосохранения?
— Я думаю, нужно различать трусость, страх, инстинкт самосохранения, здравый смысл, осторожность, бдительность, фобию, готовность или неготовность рисковать. Человек, боящийся высоты или пауков, или отказывающийся идти на Северный полюс без подготовки — разве он трус? Для меня трусость — это неисполнение долга перед самим собой, Богом, близкими, партнёрами. Если я просто так возьму и откажусь от океанского перехода после всей огромной работы по подготовке экспедиции, миллионных вложений в создание катамарана — это трусость и неисполнение обязательств. Если откажусь стартовать в неподходящее время, когда высоки шансы попасть в череду штормов, повредить катамаран и оборудование, спровоцировать спасательную операцию, ценой которой может быть жизнь спасателя — это здравый смысл, снижение рисков.
Я никогда не рискую понапрасну, не совершаю необдуманных поступков ради щекотания нервов или выброса адреналина. Как у каждого из нас есть срок жизни, так есть и лимит риска. Каждый раз я прошу Бога продлить мой лимит. Мои проекты сложные и масштабные, они находятся на границе пределов возможностей человека, техники, технологий, и совсем без риска там не обойтись.
— Что вы делаете, когда вам страшно? Что кроме молитвы способно укрепить дух человека в тяжелых ситуациях?
— Я всегда помню о том, что сказано в Священном Писании: "Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадёт на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц". Искренняя молитва, произнесённая от сердца, обладает огромной силой. Много раз я уже прощался с жизнью, но случалось то, что только чудом и можно назвать. Другое дело, что нужно уповать на волю Господа, но и самому глупостей не делать, я уже говорил об этом.
— Чего мирского вам больше всего хочется в далеких походах?
— Знаете, после сложной экспедиции можно дойти до той стадии физического и психологического истощения, когда и желаний-то особо нет, и сил для их осуществления. Хочется догрести, дойти, справиться с задачей. Хочется чего-то совсем простого — поспать лёжа, например, или просто поесть. Во время последнего вёсельного перехода через океан я месяцами не ложился в свой спальник, спал сидя, иногда всего по 20 минут.
А однажды шторм продолжался 38 часов подряд, лодка перевернулась, и я должен был лежать привязанным все 38 часов, чтобы не упасть на потолок и не создать противовеса, иначе бы лодка не перевернулась обратно.
Часто и поесть не удавалось. Опасно пользоваться газовой горелкой в шторм, а без неё не приготовить сублимированную еду. За время той экспедиции я поседел, до этого волосы были темнее. Поседел и мой сын Оскар, который много лет руководит Экспедиционным Штабом и отвечает за все организационные вопросы.
— Как вы относитесь к сторонникам сокращения техногенных выбросов в окружающую среду? Вам в ваших путешествиях часто встречались мусорные острова? Вам близка позиция Греты Тунберг?
— Я побывал почти во всех странах мира, во всех океанах и морях, во многих местах по несколько раз. Везде я видел примерно одно и то же: с каждым годом различного мусора становится всё больше и больше. Даже на Эвересте, на Северном и Южном полюсе впору делать генеральную уборку. Весь океан перегорожен до горизонта пластмассовыми сетями. Они рвутся, а пропилен и верёвки не тонут. Птицы, киты, дельфины запутываются в этих сетях. Прошёл гигантский лайнер — а за ним шлейф из мусора. А разливы нефти? На суше ситуация аналогичная, далеко ходить не надо, зайдите в ближайший лес, где устраивают пикники, пройдите по побережью любого курорта. Люди сами потом гуляют в этом лесу и купаются в море с пакетами и бутылками. Но это такой "человеческий" уровень, а есть и "государственный", и "корпоративный": техногенные выбросы в атмосферу и гидросферу, вырубка лесов, бесконечное сжигание мусора вместо его раздельной переработки. Качество воздуха, воды, продуктов хуже с каждым годом.
Каждую минуту на Земле исчезает какой-то вид животных. Кажется, ну что нам за дело до какого-то мотылька, которого больше не будет на тропическом острове. Но ведь всё в природе связано!
Чтобы как-то это изменить, нужно объединять усилия. Должно быть государственное регулирование, законы, ограничения, штрафы, поощрения. Между собой странам нужно договариваться, потому что сегодня ты бросил мусор в трещину ледника в Антарктиде, а лёд начал таять из-за глобального потепления, и этот мусор течениями разнесло на тысячи километров.
На Чукотке мы когда-то собирали бутылки — а они все японские. А если мы на Севере бросим бутылку — ее в Гренландию принесёт. Надо координировать общие усилия через ООН и подключать широкий фронт общественных организаций на местах.
И очень важно то, что происходит в голове у каждого отдельного человека. Известные люди, звёзды, политики, которые сами будут собирать мусор или бороться за спасение тюленей, могут вдохновить тысячи обычных людей, доводя до них информацию о наших общих экологических проблемах. Могу сказать, что дети более восприимчивы, чем взрослые, с ними как-то проще. В конце мая, например, мы будем сажать деревья с ребятами — подопечными благотворительного фонда "Созвездие добра". Как-то я был на Азовском море, увидел кучи осколков от бутылок. Организовал детей, мы их собрали. Может, в следующий раз эти ребята остановят своих пап, бросающих бутылку или пластиковый стакан на берегу.
Я не случайно выбрал катамаран на солнечной энергии для океанского перехода, и не просто так планирую совершить кругосветный перелёт на самолете с солнечными батареями. Хочу привлечь внимание к "зелёной энергии" и её возможностям. Насколько нам ещё хватит нефти и газа и других невозобновляемых ресурсов, использование которых к тому же так сильно загрязняет Землю? Наша планета очень красивая и очень беззащитная. Нужно беречь её и любить. Без любви нам не выжить.
