Горячий январь 1906 года: Владивосток на пороге революции

9 января 1905 года в Петербурге произошёл расстрел демонстрации рабочих, вошедший в историю, как "Кровавое воскресенье". С этого события началась Первая русская революция. Ровно через год во Владивостоке случилось своё "кровавое воскресенье", точнее, "кровавая среда": 10 января 1906 года на ул. 1-й Морской была расстреляна демонстрация, во время которой погибли матросы Сибирской флотилии и гражданские лица. Ведущий проекта "Объяснения" ВЦБС, историк Сергей Корнилов рассказывает об этих драматических событиях специально для ИА PrimaMedia.

Предыстория восстания

После русско-японской войны 1904-1905 гг. во Владивостоке произошел целый ряд выступлений, основную роль в которых сыграли солдаты и матросы, участники войны. Первое владивостокское восстание случилось после опубликования царского Манифеста 17 октября 1905 года, даровавшего народу право на свободу слова и собраний.

Военное командование гарнизона и крепости запретило посещать митинги солдатам и матросам, считая, что на них Манифест не распространяется. Это вызвало восстание 30-31 октября 1905 года, когда город был захвачен революционными солдатами и матросами и разграблен толпами присоединившихся к ним люмпенов. 2 ноября 1905 г. восстание было подавлено, но в декабре начались новые волнения.

6 декабря на Первой речке состоялся массовый митинг Владивостокского гарнизона, на котором был избран исполнительный комитет нижних чинов из 12 человек. Несмотря на запрет, 7, 9 и 12 декабря состоялись новые собрания, где были выдвинуты требования нижних чинов к командованию. Исполком возглавил эсер прапорщик Владимир Шпер.

13 декабря исполком нижних чинов отпечатал выдвинутые на собраниях и митингах требования солдат и матросов. Они содержали более 100 пунктов, в том числе об отмене смертной казни и военно-полевых судов, полной амнистии политическим заключенным, свободе собраний для нижних чинов, отмене физических наказаний и т. д. Члены исполкома передали эти требования коменданту крепости генерал-лейтенанту Г. Н. Казбеку, который обещал их рассмотреть, но 20 декабря мягкотелого генерала отправили в отпуск, и его место занял генерал-лейтенант Андрей Николаевич Селиванов. Герой Русско-турецкой 1877-1878 гг. и Русско-японской войн, Селиванов собрал командиров частей гарнизона и сказал, что примет решительные меры против творившихся в городе безобразий.

Генерал-лейтенант Селиванов. Архивная фотография

22 декабря 1905 года члены исполкома нижних чинов отправились к коменданту крепости Селиванову с теми же требованиями, что они предъявили Казбеку, но генерал-лейтенант отказался их принять и через своего адъютанта велел передать, что "не признает никаких выборных". После этого исполком распространил листовку, где предлагал всем частям гарнизона объединиться для удовлетворения своих требований.

27 декабря комендант крепости Селиванов направил телеграмму командующему сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке генералу Линевичу о положении во Владивостоке:

"Настроение в войсках неблагонадёжное. 32-й полк два дня подряд отказался занимать караулы; 20-й и 30-й волнуются, тоже неблагонадёжны; 39-й полк волнуется; артиллерия 8-й дивизии — тоже; на Русском острове пока более спокойно. Скоро будет некому нести караулы. Все меры успокоительные не действуют, потеряли силу, применить силу некем. Безотлагательно прошу не отказать прислать благонадёжный полк пехоты с казачьим полком и казачьей батареей, а полки 8-й дивизии: 29-й, 30-й и 32-й — вывести из крепости, как совершенно разложившийся гарнизон".

Несмотря на то, что в городе был установлен комендантский час, а нижним чинам запрещено было собираться на митинги, собрания продолжались. 31 декабря 1905 года последовал приказ о запрещении любых митингов и сходок, но он не соблюдался. 2 и 6 января 1906 года состоялись новые митинги нижних чинов. За их организацию 8 января были арестованы председатель исполкома нижних чинов Шпер и военный инженер Петровский. Еще раньше, 4 января был арестован доктор Ланковский.

120 лет обороне Порт-Артура: почему генерал Стессель подписал акт капитуляции

О самом крупном и самом продолжительном сражении Русско-японской войны — в деталях

В декабрьских беспорядках большую роль сыграло Общество врачей, среди которых оказалось немало революционно настроенных членов. Председателем Общества врачей был бывший народоволец Александр Волкенштейн, а его активным членом был главный врач Уссурийской железной дороги и железнодорожного батальона Владимир Ланковский, которого выбрали председателем Союза рабочих и служащих Уссурийской железной дороги. 30 ноября 1905 года стачечный комитет железнодорожников начал забастовку, но Ланковского арестовали не из-за этого.

Владивосток после разгрома и пожара 30-31 октября 1905 г. Архивная фотография

Александр Волкенштейн. Архивная фотография

Начальник Уссурийской дороги полковник Кремер и начальник военных сообщений полковник Ельшин быстро восстановили движение, используя военную силу, но Союз служащих железной дороги подал жалобу на Кремера и Ельшина министру путей сообщения за превышение полномочий. Более того, Ланковский подал заявление в Совет директоров Уссурийской железной дороги о том, что Кремер стал проявлять признаки психического расстройства. Совет дороги принял во внимание это заявление и отстранил Кремера от должности, заменив его помощником — инженером Хорватом. Не доверяя такому решению, комендант крепости Владивосток Селиванов потребовал освидетельствования состояния здоровья Кремера врачебной комиссией. Была собрана комиссия, которая признала Кремера душевно здоровым. За лжесвидетельство доктор Ланковский был арестован и посажен на гауптвахту до выяснения обстоятельств.

После ареста председателя исполкома нижних чинов Шпера и председателя исполкома железнодорожных служащих Ланковского был созван новый митинг, назначенный на 10 января в здании цирка Боровикса. Накануне, 9 января матросы Сибирского экипажа разбили склад с оружием и прибыли на митинг вооруженными, захватив с собой оркестр. Часть Уссурийского железнодорожного батальона также прибыла с оружием. Среди гражданских лиц выделялась жена председателя Общества врачей Людмила Волкенштейн, которая произнесла пламенную речь. Об этой неординарной женщине надо сказать особо.

Волкенштейн Л.А. Архивная фотография

"Ангел света"

Людмила Волкенштейн (в девичестве Александрова) родилась в 1857 году в Киеве, в дворянской семье. Её отец Александр Петрович служил лесничим в Киевском лесничестве. В 1876 году Людмила вышла замуж за врача Александра Волкенштейна, который через год был арестован за пропагандистскую деятельность, как член организации революционеров-народников ("Процесс 193-х"). Этот факт стал переломным в ее судьбе. Она отказалась от спокойной семейной жизни и приобщилась к революционной деятельности, вступив в радикальную партию "Народная воля", проповедовавшую индивидуальный террор.

В 1879 году Людмила Волкенштейн участвовала в подготовке покушения на харьковского губернатора, князя Кропоткина, как хозяйка конспиративной квартиры, где готовилось покушение. После того, как Дмитрий Кропоткин был убит террористом Григорием Гольденбергом, она выехала за границу. В 1879—1883 гг. под именем Анны Павловой, она жила в Швейцарии, Франции, Италии, Турции, Болгарии и Румынии. В 1883 г. вернулась в Петербург, где была арестована по доносу и предана военно-окружному суду по знаменитому "Процессу 14-ти". Среди осуждённых по этому процессу была Вера Фигнер и Иван Ювачёв — отец Даниила Хармса.

Доктор Ланковский с семьей и друзьями после возвращения из эмиграции, Владивосток, 1917. Архивная фотография

На суде Людмила Волкенштейн вела себя смело и дерзко. Она отказалась от защиты, заявив, что не признаёт суд компетентным и лишь признает себя членом партии "Народная воля", за действия которой принимает ответственность. Решением суда от 28 сентября 1884 года она была приговорена к смертной казни через повешение. От подачи прошения о помиловании категорически отказалась. Ожидая исполнения приговора, она писала:

"В моей казни будет больше пользы, чем моя средней руки деятельность. Ранее или позже выдвинет многих взамен одной моей погибающей силы… логически мне следует желать всей душой именно казни, как проповеди моих убеждений… Даже сам факт казни женщины без преступления, за одни убеждения, был бы лишней каплей в чашу общественного терпения".

По указу Александра III смертный приговор Людмиле Волкенштейн был заменён заключением в Шлиссельбургской крепости, где она провела 12 лет.

Вера Фигнер писала о ней в воспоминаниях:

"Миссия и роль Людмилы Александровны была велика, и многие сердца навсегда запечатлели её образ и сохраняют о ней горячее воспоминание, полное признательности… Прекрасная душой, Людмила Александровна обладала красивой внешностью. Она была довольно высокая, очень стройная. Тёмные, слегка вьющиеся волосы тяжеловесной косой падали на спину. Прекрасный цвет лица и мягкие славянские черты лица с бровями, проведёнными широким мазком. Хорошо очерченный рот и чудные карие глаза, неотразимые в минуты серьёзности и грусти".

В 1896 году, по случаю коронации Николая II, Людмила Волкенштейн была освобождена и отправлена в ссылку на Сахалин. На прощание она получила стихотворение, написанное ее товарищем по заключению Николаем Морозовым:

Полна участья и привета
Среди безмолвия и тьмы,
Она сошла, как ангел света,
Под своды мрачные тюрьмы.
Была чарующая сила
В душе прекрасной и живой,
И жизнь она нам обновила
Своей душевной чистотой.
В глухой тюрьме она страдала
Среди насилия и зла,
Потом ушла и не узнала,
Как много света унесла.
Есть в мире души — их узнаешь
Лишь в дни гонений и утрат,
Но мир за них благословляешь
И жизнь за них отдать бы рад!

В Петербурге, перед отправкой в Одессу, Людмила встретилась с 19-летним сыном, студентом Петербургского университета, с которым они не виделись 17 лет. А в марте 1897 года в пересыльной тюрьме Одессы она повидалась с мужем. В воспоминаниях он писал: "Я не мог наглядеться на милые черты лица, ставшего таким серьёзным, с резко выраженной печатью продуманного, выстраданного". Он принял решение ехать с Людмилой на Сахалин, покинув свою вторую жену.

Без единого выстрела: как белый Владивосток стал красным

Последний акт гражданской войны в России и почему у нем важно знать

2 ноября 1897 г. пароход Доброфлота "Ярославль" доставил Людмилу в Корсаковский порт. Она поселилась у знаменитого доктора Н. В. Кириллова, однокурсника А.П. Чехова, в семье которого нашла приют и понимание. Имея фельдшерское образование, Людмила Волкенштейн получила место работы в Корсаковской больнице, где также заведовала аптекой. Внимание и сочувствие, которое она излучала, создали новую, непривычную для каторжан доброжелательную обстановку в отделении больницы. Здесь её звали не по имени и отчеству, а просто Людмилой или ангелом.

1 / 2

В 1899 г. в Корсаковский порт прибыл Александр Волкенштейн. Он приступил к работе в должности эпидемиолога, затем работал заведующим лазаретом при тюрьме. В 1900 г. Людмила и Александр переехали в пост Александровский, так как из-за их доброго отношения к каторжанам у них сложились неприязненные отношения с тюремным начальством.

В 1902 г. супругам Волкенштейн разрешено было покинуть Сахалин, и они переехали во Владивосток. Александр Александрович стал организатором санитарной службы и первым санитарным врачом Владивостока, а Людмила Александровна работала фельдшером. Когда началась война с Японией и во Владивосток стало поступать большое количество раненых, они организовали курсы медицинских сестер.

Вслед за окончанием войны во Владивостоке наступили неспокойные времена. После публикации манифеста 17 октября 1905 г. в городе проходили митинги и собрания, создавались различные объединения и союзы. Александр Волкенштейн возглавил Союз врачей, а деятельность всех профсоюзов направлял "Союз союзов", на собраниях которого Людмила Александровна неоднократно выступала с осуждением политики царизма.

Особняк коменданта крепости. Архивная фотография

Расстрел

10 января 1906 г. Людмила Волкенштейн выступила перед солдатами и матросами в здании цирка Боровикса, призывая к решительным действиям в защиту своих прав. На митинге было принято решение идти к коменданту крепости Селиванову с требованием освободить арестованных Шпера, Ланковского и Петровского.

Цирк Боровикса. Архивная фотография

После окончания митинга, его участники большой колонной с духовым оркестром направились к особняку коменданта крепости. Людмила Волкенштейн шла в первом ряду. Колонна вышла на улицу 1-я Морская и направилась вверх, по направлению к ул. Корейской, где был расположен особняк коменданта крепости.

Зная о приближении вооруженной толпы, Селиванов предпринял необходимые меры. Из рапорта коменданта крепости:

"Доношу, что 10 сего января вверенный моему командованию полк защищал штаб крепости и крепостную гауптвахту от вооруженной толпы матросов и других мятежников, которые собранились на митинге у цирка. По приказанию… начальника штаба крепости полк был расположен от Алеутской улицы до Амурского залива, причем учебная команда и 4 пулемёта находились на Алеутской улице, около гауптвахты стояла 6-я рота с 4 пулемётами, по Корейской 1-я рота с 2 пулемётами… Затем мятежники и вооружённые матросы направились, имея во главе музыку, к квартире коменданта крепости с целью предъявить к исполнению постановления митинга. Начальник участка у дома коменданта крепости открыл огонь из 2 пулемётов после трехкратного предупреждения. После первых выстрелов толпа бросилась назад, оставив за собой убитых и раненых..."

Особняк коменданта крепости. Архивная фотография

На месте расстрела остались лежать около 30 убитых и около 50 человек были ранены. Матросы открыли ответный огонь, во время которого был убит капитан 32-го полка Никонов и один солдат ранен. Среди убитых мятежников оказалось двое гражданских лиц — один гимназист и бывшая политическая ссыльная Людмила Волкенштейн.

1 / 3

Волнения продолжаются

На этом волнения в городе не прекратились. На следующий день, 11 января восстали артиллеристы Иннокентьевской батареи. Прогнав офицеров, они подняли над батареей красный флаг. Комендант крепости Селиванов лично прибыл на Иннокентьевскую батарею, пытаясь уговорить восставших. Он обещал им амнистию если они добровольно сложат оружие. Переговоры вроде бы завершились успешно, но, когда Селиванов стал уходить, ему в спину прозвучали выстрелы. Генерал-лейтенант был ранен в шею и плечо, но смог дойти до коляски, которая спешно доставила его в госпиталь.

В этот же день на сторону восставших перешла часть 32-го полка, которая направилась к крепостной гауптвахте, чтобы освободить арестованных членов исполкома нижних чинов и доктора Ланковского. Гауптвахту охраняла 6-я рота того же 32-го полка во главе с подполковником Сурменевым. Владимир Сурменев 2 января 1906 г. был назначен исполняющим обязанности коменданта Владивостокского гарнизона и 10 января весь день провел на гауптвахте, ожидая нападения мятежников.

Подполковник Сурменев. Архивная фотография

11 января толпа солдат и матросов собралась у гауптвахты, требуя освобождения арестованных Шпера, Петровского и Ланковского. Караул гауптвахты склонялся на сторону бунтовщиков. Сурменев попытался уговорить мятежников, но толпа кричала и наступала, тогда он вытащил револьвер и крикнул:

"Вы проберетесь только через мой труп!"

Раздались выстрелы, и Сурменев был сражён двумя пулями в живот. Толпа ворвалась и освободила арестантов. Сурменев был доставлен в госпиталь, где в мучениях скончался на следующий день.

12 января исполком нижних чинов во главе со Шпером собрался для обсуждения вопроса о похоронах жертв расстрела 10 января. Было решено похоронить двух гражданских лиц, погибших при расстреле — Людмилу Волкенштейн и гимназиста Хегберга в сквере у железнодорожного вокзала и штаба крепости с воинскими почестями и при салюте. 13 января прошли пышные похороны с демонстрацией, прошедшей по главной улице города — Светланской, с пением песен, оружейным и артиллерийским салютом. Впоследствии, после подавления восстания, начальник крепостной артиллерии Магнитский был отдан под суд за разрешение артиллерийского салюта не по уставу.

Шпер и Петровский встретились с новым комендантом крепости генералом Модлем и провели переговоры, на которых Модль разрешил похороны при выполнении некоторых условий, в частности, разоружения Иннокентьевской батареи. Вскоре Модля заменили на другого генерала — Артамонова, с которым члены исполкома вновь встретились для обсуждения дальнейших действий. Шпер и другие члены комитета согласились распустить исполком после обещания генерала Артамонова ходатайствовать перед императором об амнистии для всех участников январских событий 1906 года и вывода из Владивостока 32-го Восточно-Сибирского полка.

Для окончательного подавления восстания во Владивосток был направлен генерал Павел Мищенко, который удалил из города неблагонадёжные части и навел порядок с помощью Сунженского казачьего полка, Забайкальской казачьей батареи и 3-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии. Волнения в городе прекратились, а революционные солдаты и матросы были разоружены и выведены за пределы Владивостока. 16 января, по распоряжению генерала Мищенко, могилы Хегберга и Волкенштейн были вскрыты и перенесены на Покровское кладбище.

Генерал П.И. Мищенко. Архивная фотография

После подавления восстания была создана военно-следственная комиссия, которая занялась рассмотрением дел участников революционного выступления 10-11 января. Суды над обвиняемыми прошли в июне 1906 года. Из почти 400 человек к различным наказаниям были приговорены около 350 чел., из них трое — к смертной казни (заменена на пожизненное заключение), семеро — к каторге, в арестантские роты — 8 чел., в военную тюрьму на разные сроки — 41 чел., в дисциплинарный батальон — 276 чел., к дисциплинарным взысканиям — 3, оправдано 59 человек.

Руководители восстания наказания избежали — члены исполкома нижних чинов Шпер, Петровский и другие, а также доктор Ланковский, которые находились под домашним арестом, во время следствия бежали в Японию, где продолжали революционную деятельность. После февральской революции 1917 года они вернулись в Россию. Из них только доктор Ланковский отошел от революционной деятельности и, вернувшись во Владивосток, занимался частной медицинской практикой. Его дочь Лия Ланковская дружила с Александром Фадеевым и стала прототипом одной из героинь романа "Последний из удэге".

Муж Людмилы Волкенштейн покинул Владивосток, сначала уехав в Японию, а затем переселился в Полтаву, где заведовал отделением в больнице. Скончался в 1925 году. В 1987 году на здании по 1-й Морской, 2, недалеко от места, где погибла Людмила Волкенштейн, была установлена памятная доска, но в 2000-е годы, при ремонте здания, доска была снята и на место не вернулась. Это тем более странно, что другая мемориальная доска советских времен — о переименовании ул. Алеутской в ул. 25 октября продолжает висеть на этом здании до сих пор.