9 Мая — слишком общий и неимоверно большой праздник, чтоб высказывать о нем частное мнение. Но я все-таки рискну, тем более, что формат авторской колонки позволяет формулировать позицию, отличающуюся лица необщим выраженьем.
Моё поколение, люди, находящиеся на пенсионном рубеже, прекрасно помнят начало этого праздника. Сталин и Хрущев ведь, как известно, не сильно любили победителей; по настоящему праздничным, выходным днём 9 мая стало только в 1965 году, когда отмечалось 20-летие Победы, первый настоящий юбилей. Тогда же начали возникать и формироваться первые традиции. Речь не шла ещё о чествовании ветеранов — они ещё были молоды и полны сил, и на ветеранов в нынешнем понимании этого слова никак не тянули. Но тогда начались первые встречи со школьниками, с подрастающим поколением. И я отлично помню, как к нам в школу (а я учился в 9-й, в центре города, на Пушкинской) приходили ветераны войны — молодые здоровые мужики, едва за сорок, в основном — рабочие с Дальзавода или 178 завода, располагавшегося там, где сейчас находится модная Набережная Цесаревича. Кулаки у каждого были с голову пионера; двумя десятками лет ранее, в такую ладонь вполне ладно пристраивалась винтовка или орудийные сошки. Они не сильно умели разговаривать, а уж рассказывать о своих подвигах — тем более. И уж, конечно, меньше всего им хотелось рассказывать нам, желторотикам, об ужасах настоящей, честной, окопной войны. О горечи отступлений, о безнадёжности окружений, о погибших товарищах, о тяжелых ранениях, о грязи, вшах, голоде и холоде, о чудовищных испытаниях и страданиях, которые выпали на их долю и на долю их ровесников. Нам-то, пацанам, хотелось все больше про танки и самолеты, про ура-ура. А они понимали, что это — не главное. А как рассказать о главном, видимо, не очень понимали и не очень хотели.
...Тогда же, в середине и второй половине 60-х зарождались во Владивостоке и общегородские традиции празднования 9 мая. Истоки одной из таких удивительных и уникальных традиций сумел раскопать мой коллега Василий Авченко, внимательно прочитавший мемуары легендарного командующего Тихоокеанским Флотом Николая Николаевича Амелько. Вот что он писал:
"Имеет смысл рассказать о традиции, которая была заведена флотом во Владивостоке. Обычно 9 мая проводилось торжественное собрание, посвящённое Дню Победы, со стандартным докладом и концертом. Потом все расходились. Приближалась очередная годовщина. Беседуя с первым секретарем крайкома КПСС Василием Ефимовичем Чернышевым, я поведал о том, как отмечают болгары ежегодно "День поминовения" погибших на войне: посещают кладбища, возлагают венки, преклоняя колено, к памятникам погибших. Предложил:
— А что, если сделать и нам что-то вроде этого вместо обычного в таких случаях собрания?
Он согласился:
— Готовь порядок, обсудим на бюро, я полностью "за".
Журналист Андрей Островский — о разнице содержания праздника 1 Мая в советское время и в наши дниИтак 9 мая на центральной площади Владивостока собрался народ, который толпился даже на прилегающих улицах. Прошли три роты матросов, морских пехотинцев, пограничников со знамёнами. Руководство края и командование флота в парадной форме поднялись на невысокую трибуну, сооруженную из досок. Помощник комфлотом контр-адмирал Потехин, подав команду "Смирно!", подошёл к трибуне и доложил мне, что части Владивостокского гарнизона на торжественную поверку построены. Получив разрешение начать поверку, командиры рот шли на середину и через микрофон поочередно выкрикивали: "Герой Советского Союза Цуканова!" Правофланговый роты тоже через микрофон отвечал: "Старшина 2-й статьи Мария Цуканова была заживо сожжена японцами, геройски погибла". Затем вызывал командир 2-й роты, ему отвечали из строя, называя погибших в войне, и так были названы имена героев флота, пограничников, летчиков, погибших в войне. Горнисты кораблей играли "вечернюю зорьку", помощник командующего флотом доложил: "Товарищ адмирал, вечерняя произведена, "нетчиков" нет, за исключением героев, погибших в борьбе с фашизмом и японским милитаризмом". Затем В.Е. Чернышёв обратился к присутствующим со словами о том, что трудно в нашей стране найти семью, в который бы отец, либо брат, либо сестра не отдали жизнь за победу. В заключение он предложил преклонить колена перед их памятью. Все три роты, сняв бескозырки, встали на колено, то же самое сделали мы на трибуне. Следом вся площадь опустилась на колено. Крейсер на рейде произвел салют, оркестр исполнил "Вы жертвою пали", а хор института культуры исполнил "Реквием". Затем торжественным маршем роты покинули площадь, а народ ещё долго не расходился эмоционально потрясённый. С тех пор во Владивостоке так и принято отмечать День Победы"…
...Длинная цитата, но без неё никак. В мемуарах, написанных в очень позднем возрасте, Амелько не всегда точен в мелких деталях, но дело, конечно, не в них. Дело — в калибре людей, принимавших решение. Человек-легенда Василий Ефимович Чернышёв, которому в 41-м было всего лишь 33 года, в годы войны руководил крупным партизанским соединением в Белоруссии, подпольная кличка "Батька Платон". Герой Советского Союза, кавалер шести (!) орденов Ленина, орденов Суворова 1-й степени, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени. Приморьем руководил 10 лет — с 1959 по 1969; вскоре после переезда в Москву умер, ему было чуть за 60. Николай Николаевич Амелько, выпускник Высшего военно-морского училища имени Фрунзе, все войну прослужил на Балтике — командовал дивизионом сетевых заградителей, тральщиков, сторожевых кораблей. С 1956 — начальник штаба-первый заместитель командующего, с 1962 по 1969 — командующий Тихоокеанским флотом. Именно при нем флот стал по-настоящему атомным. Родившийся в 1914, он прожил длинную жизнь, уйдя из неё в 2007, — от Николая II до Путина, вручавшего адмиралу последнюю из десятков государственных наград.
Именно эти люди — Чернышёв и Амелько — и придумали тот удивительный ритуал, который отличал Владивосток от всех городов страны; даже в городах-героях коленопреклонения не было. Спустя пару лет, в 1967 во Владивосток приехал Константин Симонов, знавший о войне больше многих. Его настолько поразило увиденное, что он написал очерк "Город встаёт на одно колено..."
...Ритуал этот сохранялся почти полвека. Мне доводилось наблюдать его и участвовать в нем множество раз. Но каждый раз — как в первый. Каждый раз — мурашки по коже. Каждый раз — ощущение прикосновения к чему-то очень важному, к тому, что трудно выразить словами. Это — как с теми молодыми ветеранами войны, из детства. Просто, очевидно, с возрастом понимаешь, что есть вещи, которые не поддаются описанию словами, потому что любые слова в таких ситуациях оказываются банальными и пустыми.
...К сожалению, несколько лет назад Тихоокеанский флот — а по традиции именно он продолжает отвечать за сценарий и проведение торжественного праздника на центральной площади Владивостока — без объяснения причин отказался от ритуала коленопреклонения. Такое решение вызывает горечь и неприятие в ветеранской среде — не раз доводилось говорить об этом с руководителем городского совета ветеранов, полковником морской пехоты в отставке Сергеем Константиновичем Кондратенко. Насколько знаю, сейчас ветераны города готовят ряд обращений разным адресатам на этот счёт: от командующего флотом до министра обороны. И, может, молодое поколение ещё увидит и поучаствует в церемонии, с которой по силе воздействия мало что сможет сравниться.
Коленопреклонение во Владивостоке в 2011 году. Фото: Александр Маслянко для ИА PrimaMedia
Коленопреклонение во Владивостоке в 2011 году. Фото: Александр Маслянко для ИА PrimaMedia
