"Чтобы стать губернатором результата, нужно переизбраться. Второй срок – это серьезный вызов", — утверждает федеральный политолог, руководитель "Политической экспертной группы" Константин Калачев. Действующего губернатора Приморья эксперт считает "губернатором надежды", и, по его мнению, для Олега Кожемяко важно "закрыть гештальт", пойдя на прямые выборы в одном регионе дважды и повторив путь Сергея Собянина. В интервью ИА PrimaMedia политолог поделился мнением о причинах прошлогоднего проигрыша Андрея Тарасенко, рассказал, кто на Камчатке спасает рейтинг президента, а также о том, что почему дальневосточники раздражены, несмотря на государственный курс по развитию Дальнего Востока.
— Константин Эдуардович, наблюдая за ситуацией из Москвы, чувствуете ли вы, что ситуация на Дальнем Востоке меняется к лучшему? Как это отражается на рейтинге президента?
— Есть вещи для политолога из Москвы вполне объяснимые, например, разброс рейтинга Путина по территориям. Я, например, дружу с Камчаткой и регулярно смотрю соцопросы по Камчатке. Собственно говоря, смотрю цифры по всему Дальнему Востоку, но мой личный интерес к Камчатке. Прошлый год, рейтинг губернатора снижается и это понятно: пенсионная реформа, социальное самочувствие идет вниз. На Камчатке набор претензий примерно такой же, как и в Приморье, с одним дополнением – они еще жалуются на отсутствие какой-либо "движухи", на то, что некуда пойти, нечем заняться, некуда повезти детей, нет филиала Мариинки, нет там аквапарков, нет такого количества торгово-развлекательных центров, кафе и прочих милых радостей. Так вот, снижение рейтинга губернатора объяснению поддается. А почему после пенсионной реформы на Камчатке вырос рейтинг Путина – мне, например, непонятно.
Возьмем, например, цифры Фонда общественного мнения, рейтинг Путин рос, причем он рос, начиная с начала прошлого года. И рост продолжается в этом году, до цифр, советующих или даже превышающих тот результат, который он получил там на выборах.
Самое простое объяснение – губернатор играет роль громоотвода, вся региональная власть играет роль громоотвода. Все претензии люди предъявляют к ним. Но как можно предъявлять претензии к ним, например, за дорогие билеты на материк? Понятно, что летом все хотят лететь к родственникам, все хотят отдыхать на курортах Черноморского побережья, Кавказа и Крыма, а билеты дорогие. Имеет к этому отношение региональная власть? Увы, практически не имеет. Или, скажем, достаточно высокие цены на морепродукты, которые тоже ставятся в вину. Ну, погодите, почти все покупают морепродукты не в магазине и даже не на рынке, а по разным серым схемам, через WhatsApp, Instagram, VK, Facebook и т.д. Покупают напрямую от поставщиков и зачастую браконьеров. Но претензия есть. И, если сравнивать, скажем, Камчатку и Приморский край, здесь как раз рейтинг Путина снижался.
— А сейчас в Приморье как?
— Не хочу называть цифры, честно скажу. Я понимаю, что есть обычно ожидания, связанные с развитием Приморского края, завышенные ожидания, связанные с прошедшим губернаторскими выборами. Обещаний было много, может не все выполнено. Может быть, это как-то сказывается.
Но для меня, конечно, удивительно то, что продолжается депопуляция во всех без исключения регионах Дальнего Востока, за исключением Якутии. Это одно исключение, там прирост населения. Но там прирост за счет высокой рождаемости у саха.
А в Приморье население по-прежнему сокращается. Хотя, казалось бы, инфраструктура развивается, появляется много нового. И если говорить о тех вещах, которые ты видишь, приезжая через несколько лет во Владивосток – а я здесь не был несколько лет, – есть новый аэропорт, который выглядит как современный аэропорт международного класса, есть ДВФУ – подобным вещам могут позавидовать многие страны.
Но, видимо, развитие инфраструктуры слабо сказывается на повседневной жизни простых людей. Более того, может быть даже раздражает. Если бы у москвичей не рос доход, их бы тоже раздражало, и, кстати, раздражало поначалу. Когда у тебя под окнами третий раз меняют плитку или третий раз перекладывают асфальт, а у тебя в кармане какие-то гроши, тебя раздражает. Думаешь, господи, куда тратят деньги.
— Логично, сколько раз можно перекладывать, если плитка нормальная? Жителям Владивостока эти ощущения где-то даже близки.
— Но, надо отдать должное, в Москве средняя зарплата сейчас выше 80 тысяч рублей. Что в принципе позволяет москвичам чувствовать себя вполне комфортно среди всей этой урбанистики и относиться спокойно к тому, что миллиарды тратятся на такие вещи, как например фонтан "Каменный цветок" на ВДНХ.
В Приморье, наверное, ситуация другая. То есть люди смотрят на все эти новые объекты, сопоставляют их с состоянием своих подъездов, своих квартир, карманов, холодильников. И, естественно, это вызывает такой когнитивный диссонанс, раздражение. Это сказывается на социальном самочувствии.
Мне кажется, что проблема нашей власти в том, что она делает ставку исключительно на инфраструктурные объекты, вместо того чтобы подумать о реальном росте доходов населения, о реальной трудовой занятости и создании рабочих мест с чем, кстати, могут быть проблемы.
В рамках Дальневосточного МедиаСаммита мы говорили про медиа-войны, битвы за ресурсы, в частности на примере краба и рыбной отрасли.
Везде и всюду происходит укрупнение бизнеса, существует частное государственное партнерство или госкомпании. У нас не осталось маленьких нефтяных компаний, не остается небольших банков, т.е. идет санация, причем по любому поводу. Например, недавно отозвали лицензию у банка, у которого не было вообще никаких проблем. Повод там совершенно мизерный и надуманный. Почему? Потому что ЦБ играет в пользу крупных банков типа Сбербанка.
Рыбаков Дальнего Востока призвали не ослаблять оборону и готовить новые аргументыТак и в рыбной отрасли назревают подобные процессы, когда крупный бизнес, имеющий большие лоббистские возможности влияния не только на правительство, но и, возможно, на президента, хочет под себя в отрасли менять правила. Т.е. предлагать новые правила, которые оказываются неприемлемыми для старых игроков. Интересно смотреть, как это все отражается, кстати, в медиапространстве. Действительно идут медиавойны по этому поводу.
— Это было заметно по федеральным СМИ. Выходили сюжеты, явно инспирированные федеральными игроками.
— Но непонятно, кто целевая аудитория этих публикаций. Например, я — человек далекий от этих проблем — прилетаю на Камчатку, беру журнал "Профиль" и читаю чудесную статью, которая просто размазывает рыбопромышленников всех кроме двух-трех, за то, что корабли у них старые; рыбу отгружают куда угодно, только не в Россию; переработки здесь нет, переработка там; вот, хищнический улов, отсутствие заботы о персонале и так далее. То есть и бюджет от них не получает ничего, развития отрасли не происходит, вот надо менять правила. Это статья в пользу крабовых аукционов, про то, как все будет хорошо, как пополнится государственный бюджет, вот, как здорово, когда новые траулеры начнут бороздить просторы Мирового океана, а переработка рыбы будет не в Китае, а еще где-то у нас.
Кстати, в Москве, если ты допустим покупаешь крабов, икру или рыбные консервы, они, скорее всего, будут произведены в Московской области, а не на Сахалине или в Приморье.
— Так и в Приморье часто на прилавке можно увидеть морской продукт, который произведен где-нибудь в Химках. Видимо, там хорошие рыбные места и знатное побережье.
— Так вот, дальше я начинаю смотреть, а что еще есть по теме. Попадается статья прямо противоположного содержания в издании "Век" о том, какой нехороший условный Глеб Франк и относительно новые игроки на рынке, которые хотят убить старых игроков, разорить, скупить по дешевке и т.д. О том, как трудно тем, кто занимается рыбой; об исторических принципах; о том, что не надо трогать законодательство, связанное с рыболовством; и что нужны устойчивые правила; что люди только начинают вкладываться и сейчас изменение условий создаст проблемы: банки не будут давать кредиты, строительство рыбоперерабатывающих предприятий придется заморозить и т.д. Все здорово, статья написана хорошо, автор молодец. В конце даже Тимченко приложил, известного человека, миллиардера и члена, по мнению моего коллеги Евгения Минченко, политбюро Владимира Путина.
Но издание "Век" кто читает? Кому это адресовано? Кто мониторит? Администрация президента мониторит? Нет, не мониторит. Правительство мониторит? Нет, не мониторит. И самое главное, если речь идет о сохранении статуса кво в рыбной отрасли, нужно писать про риски и угрозы, причем про риски социальные и политические. Не только про вопросы экономики, а про социально-политические риски, потому что правительство совершенно не оценит социально-политические риски. Правительство – это человек с калькулятором: "проведем аукцион, получим больше денег – классно, здорово, что еще надо". А какие будут издержки социальные, какие будут издержки политические – это пусть занимаются другие, в частности администрация президента.
Так вот совершенно непонятно, вроде как есть какая-то войнушка, но на кого рассчитана? До кого хотят достучаться? Кого привлечь на свою сторону, не ясно. А ведь на самом деле очень может быть, что если будут серьезные такие системные изменения в рыбной отрасли, не знаю, как на Приморье, но на Камчатке очень отразится.
— В Приморском крае проблему по квотам тоже озвучивали, местные рыбопромышленники нашли поддержку по этому вопросу у предыдущего врио губернатора Андрея Тарасенко. Он по ней президенту докладывал. Одна из версий его проигрыша как раз в том, что за свою позицию по квотам на выборах и поплатился.
— Есть такая версия, что некоторые сильные мира сего в нем разочаровались. Но вот идет кампания по дискредитации целого бизнеса…
— Регионального… который кормит местных…
— Да. Регионального бизнеса, который якобы выводит деньги за рубеж, который строит дома в Новой Зеландии, Австралии и еще где-то, который ничего не вкладывает сюда. Понятно, кто победит в войне, скажем так, московских королей этого бизнеса и региональных князьков.
Андрей Тарасенко – Владимиру Путину: Крабовые аукционы оголят экономику ПриморьяВопрос риторический, но почему усилия, которые принимаются, выглядят так неубедительно? Простой пример, начинаю смотреть, кто еще недавно был главным спикером темы рыбаков? Бывший губернатор Приморского края Евгений Наздратенко. Какая реакция у президента Российской Федерации на Наздратенко? В лучшем случае нейтральная, но не положительная.
— Собственно говоря, при этом же президенте он ушел в отставку.
— Да. А если обратиться к истории и вспомнить, как все происходило с Наздратенко, то не думаю, что для Владимира Путина он является авторитетным спикером в каком-либо вопросе, в частности в этом. А есть позиция Госкомрыболовства, где сидит человек, который считается человеком Тимченко. Наверное, его позиция считается более конкурентной.
— Мы немножко отошли от темы Приморского края.
— На самом деле – это частный пример того, как регион может потерять даже то, что есть. Получив взамен, правда, мосты и филиал Мариинки. Но для людей важнее трудовая занятость, зарплаты, для людей важнее сложившаяся инфраструктура тех же самых рыболовецких предприятий…
— Зачем эта Мариинка, если нет денег, чтобы в нее попасть. Есть еще другие примеры. Михайловский район, где создается ТОР Михайловский. Там свинокомплекс. Местные жители негодовали, что в ТОР, к свиньям дорогу построили очень хорошую, а вот про дорогу для людей забыли. Инфраструктура людям нужна…
— Но чтобы она на них и работала. Справедливо.
— … а получается, что государство выделяет деньги и замечательно строит дорогу для хрюшек, а для людей – у него не так хорошо получается.
— По ТОРам вообще отдельная тема. Насколько вообще инвестиционная привлекательность региона напрямую отражается на авторитете и рейтинге власти.
Простой пример, любимая мной Камчатка. По инвестиционной привлекательности они занимают лидирующее место среди регионов Дальнего Востока. В рейтинге АСИ у них, по-моему, 28 место. Последние два года они поднимались в этом рейтинге. И что?
Вот сообщи об этом людям на Камчатке: "наш регион поднялся в рейтинге инвестиционной привлекательности АСИ". Во-первых, они не знают, что такое АСИ, а во-вторых, скажут, "ну вот опять какие-то дутые успехи и непонятные достижения, вы нам что-нибудь проще расскажите, предложите и дайте". Те условия, которые создаются для каких-нибудь китайских инвесторов, никого не волнуют.
Более того, вот, пожалуйста, Левинталь (губернатор Еврейской автономной области — ред.). Сейчас один из самых, наверное, непопулярных губернаторов на Дальнем Востоке, что подтверждается данными опросов, которые появились недавно в паблике, в частности, на РБК. Судя по всему, это опросы ФСО. Казалось бы, заработал ГОК. Если брать рост промышленного производства, он там сейчас колоссальный. Но значительная часть сельского хозяйства под китайцам, строительный бизнес – такая же история. И опять же, вроде бы все делается для того, чтобы бизнесу работалось. Но какому бизнесу, и как это связано с местным населением? Т.е. можно построить ГОК, можно завезти туда рабочих. Вот они там показатели роста экономики, а что дальше?
Константин Калачев и Ольга Кишаковская. Фото: Мария Бородина. ИА PrimaMedia
— Для бизнеса рейтинги АСИ вообще имеют значение? Судя по некоторым высказываниям на Петербургском форуме, где как раз озвучивали последние данные этого рейтинга, сложилось впечатление, что сейчас основной фактор инвестиционной привлекательности – силовые структуры.
— Первая десятка рейтинга АСИ является политической – это желание угодить тем или иным регионам, продвинуть их. Дело в том, что это, наверное, единственный рейтинг, которому уделяет внимание президент, и на который он смотрит. Поэтому в отношении первой десятки есть вопросы.
Потом, сама методология. Этот рейтинг делается на основе опросов. Причем людей для опросов предлагает сама региональная власть, допустим, список бизнесменов, которых эксперты АСИ опрашивают. Даже не эксперты АСИ, а ВЦИОМ.
В принципе, я полагаю, что реально инвестиционная привлекательность с рейтингом АСИ, наверное, соотносится, но не один в один.
А, во-вторых, действительно, много в этом вопросе зависит от позиции силовиков в регионе. Кошмарят или не кошмарят, мешают или не мешают, участвуют в этой сфере или не участвуют. Есть примеры. Недавно задержали начальника следственного управления следственного комитета по Волгоградской области Михаила Музраева. Вот он, мне кажется, играл активную роль в инвестиционной привлекательности или непривлекательности региона. Человек был с очень широким кругом интересов, и много судеб разных поломал.
Но опять-таки инвестиционная привлекательность, привлечение бизнеса, ТОРы и т.д. Вы знаете, бывают очень интересные вещи. Помню несколько лет назад, попал опять-таки в Петропавловск, а там тогда занимались активно строительством, дороги делали, все здорово.
Спрашиваешь местных, почему недовольны? Говорят, дороги делают киргизы, таджики, в общем выходцы из Центральной Азии. Спроси местного, готов идти класть асфальт? Как правило, не готов, но привлечение трудовых мигрантов при этом раздражает. На самом деле, может он, местный, и пошел бы в дорожное строительство. Но есть вопрос условий. На те деньги, которые получают таджики, киргизы – не готов.
Главное, что могло бы закрепить население Дальнего Востока – это реально высокий уровень доходов. В регионах Дальнего Востока, к сожалению, уровень доходов и уровень цен по-прежнему, ну скажем так, не оптимальный. И явно проблемы с точки зрения доступности территории.
Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
Поэтому люди и уезжают на так называемый Запад или как некоторые говорят в Россию, в Москву…
— Константин Эдуардович, да вы и сами дальневосточник, родом из Приморья, ваши родители здесь жили.
— Многие у меня родственники уже кто где: кто в Москве, кто в Сингапуре, кто-то в Китае учится, кто-то еще. Но во Владивостоке остаются родственники, в Находке остаются родственники, безусловно. И у меня был интересный разговор – это было еще при Тарасенко – с молодым поколением родственников в Находке, которые сказали, что не время уезжать, потому что новый врио, новые надежды. Теперь Тарасенко нет, есть Кожемяко.
— Т.е. были все же какие-то надежды на Тарасенко?
— Да, безусловно. Но я надеюсь, что есть надежды связанные и с Кожемяко. Вообще, роль личности в истории я бы не преуменьшал. Если говорить о развитии российских регионов, то многое зависит от глав субъектов и от преемственности власти. Есть регионы, где случайность назначения просто угробила регион. Как, например, Волгоградская область, мой любимый регион. Я был вице-мэром в Волгограде, очень хорошо знаю его. Подряд один губернатор другого хуже.
Есть регионы, которые держатся только благодаря усилиям губернаторов – Белгородская область, например, Савченко. Да, он очень долго там сидит, но это на самом деле передовой аграрно-промышленный регион.
И очень хотелось бы надеяться, что Кожемяко будет удачным губернатором. И мы здесь обсуждали в кулуарах его политические перспективы, и я говорил, что ни в одном регионе он не доработал до конца срока, у него не было заходов на второй срок. Вот надо ему этот гештальт закрыть.
Если у него в планах будет второй срок, то в таком случае он будет эффективным драйвером развития территории, лоббистом, защитником ее интересов.
И собственно говоря, реальная возможность губернатора проявляется на первом, на втором сроке.
— Один раз избраться можно, а переизбраться сложнее, это так. Во второй раз население оценивает уже действительно твои возможности и результат.
— Правильно. Потому что первый раз ты избираешься губернатором надежды, а второй раз за голосуют как за губернатора результата. Но оказанная услуга не услуга, и результат, который уже был, может быть недостаточным основанием для выбора. Нужно еще планов громадье, нужен еще образ будущего, которое будет привлекательным.
И здесь, собственно, второй срок – это реально серьезный вызов. Знаете, на первый срок можно найти кого угодно, как выясняется, кроме Тарасенко, которого искренне жаль. Честное слово. Потому что…
— Ну, не только Тарасенко, тем не менее – это действительно показательный такой случай.
— … потому что первый срок – это надежды. В конце концов, на первый срок можно идти по принципу трех конвертов. Открывая первый конверт – веди кампанию, рассказывай о том, что не сделано и что надо сделать. Другой вопрос, сделаешь ли ты это.
Второй срок – это уже сложнее, и я просто приведу пример, почему я говорю про второй срок. У меня перед глазами пример Собянина. А ведь поначалу москвичи его не любили. Но сейчас у него высокий рейтинг. 50% в Москве. Почему? Потому что люди наконец-то увидели результаты. Т.е. вот тот результат, который мы увидели, он вполне убедителен.
Будь как Приморье. Что означает победа Кожемяко для региона и страныДа, можно сказать, что все деньги в Москве и т.д., но начнем с того, что никто в Москве не раскулачен. Собянин молодец, держится. Сахалин раскулачивают, а Москву – нет, молодец Собянин. Так вот, на втором сроке мы его, наконец, как говорится, распробовали.
Первый срок – это примерно так же, как когда человек первый раз пробует кофе. Ему кажется, что что-то не то. А потом через какое-то время становится кофеманом. Так и здесь с Собяниным. У него есть чему поучиться.
И сейчас для Олега Кожемяко важно выстроить и эффективную муниципальную власть, и поднять качество эффективности регионального управления, и дать понять, что идет на второй срок. Хотя многие вот здесь в кулуарах, обсуждают, что до конца первого он не досидит, а пойдет на повышение. Все возможно.
— Да, в основном эксперты так и высказываются, что по логике карьерного роста уже необходимо куда-то на федеральный уровень. При этом и Ишаев до того, как на него завели уголовное дело, тоже говорил, что даже предлагал в свое время кандидатуру Олега Николаевич на полпреда.
— С федерального уровня больнее падать. Это я про Ишаева. То есть надо ли?... Пример Ишаева как раз показывает, чем может закончиться уход на федеральный уровень для человека, который мог сделать многое для своего региона, который по-прежнему там в авторитете, и на которого можно свалить в том числе и неудачу Шпорта (экс-губернатор Хабаровского края — ред.). Я считаю, что на Ишаева просто повесили всех собак. А он и не был обязан "впрягаться" за Шпорта. Он не мешал Шпорту совершенно. Версия о том, что где-то там "кукловодил" и двигал Фургала – действительности не соответствует. Мне кажется, человек пострадал незаслуженно. Наказывают его за что? За результаты выборов.
— Может быть за политические амбиции?
— Результаты выборов, как проявление его политических амбиций якобы имеющихся. Но в кампании Фургала даже сам Фургал ничего не делал для своего избрания. Я проезжал через Хабаровский край. Мы ездили с коллегой в Биробиджан как раз во время выборов. Я видел эти баннеры Фургала, на них даже не было обозначено, что он кандидат в губернаторы. Это был просто рисунок, написано "Фургал" и все. Человек ничего не делал для того, чтобы его избрали.
— Повезло. "Техник" же был фактически.
— Именно. И обвинять потом кого-то в чем-то… Тем более сейчас, когда Фургал на хорошем счету, рейтинг у него вырос и, собственно, все претензии к нему сняты. Я думаю, что никто не будет просить его писать заявление об увольнении в ближайшее время.
— А это с чем связано? Он становится более системным? Или он изначально таким был?
— У него серьезный политический опыт, накопленный еще во время работы в Государственной думе, большое количество связей, знакомств. Он смог выстроить отношения со всеми. Даже с региональными единороссами, которые идут на выборы как команда поддержки губернатора. Потому что самый низкий рейтинг "Единой России" — в Хабаровском крае. Там нет никакого смысла поднимать знамя "Единой России". Сейчас там используют тему перемен и поддержки губернатора.
Но самое главное, что к нему спокойно и лояльно относятся силовики. Это заметно, потому что опрос, который опубликовал РБК, — это опрос ФСО. Там все очень комплементарно в отношении Фургала. То есть ясно, он не на подозрении, понятно, что пришел не случайный человек для того, чтобы карман набить, а готов формировать команду с участием всех игроков, с учетом всех мнений, и не собирается воевать с "Единой Россией". Вообще, на самом деле, он взял бразды правления в свои руки.
Во Владимирской области все сложнее, там реально случайный человек во главе региона. Ему очень сложно и отношения выстроить, и команду сформировать. Не скрою, меня звали туда отвечать за внутреннюю политику. Я отказался. Там уж перспективы очень сомнительные.
— А в Магаданскую область не звали? Там ваш коллега оказался сейчас.
— В Магаданской области у меня нет знакомых. Во Владимирской есть, поэтому звали, а в Магаданскую не звали. Там да, Андрей Колядин сейчас упражняется.
— В Магаданской области все так плохо? Почему появилась необходимость туда направлять такого серьезного человека?
— Небольшое население, сильные местные элиты. Я думаю, что там элитные конфликты назрели и перезрели. Из проблем – не только восприятие Носова населением, а проблема восприятия его ключевыми игроками на территории. Есть там три, может быть четыре игрока. Видимо отношения испорчены.
— Константин Эдуардович, мы вот уже несколько раз Андрея Тарасенко упомянули. Так вот, если говорить о той избирательной кампании в Приморье, в чем была проблема? Это какие-то системные сдвиги?
— Ну, команда его, конечно, подставила по полной. У него был слабый штаб. Отсутствие дирижера компенсировалось его самодеятельностью. Не все заявления были удачными, иногда он становился поводом для насмешек. Это же кто-то должен был фильтровать. Кто-то должен был им руководить на период кампании.
Вторая история, это уже после первого тура, не надо было так торопиться со вторым туром. Нужно было дать время для разгона. И уж тем более не надо было это совмещать с саммитом (ВЭФ — ред.) во Владивостоке. Потому что это для москвичей – приедет Путин и все проблемы решатся. А для жителей Владивостока приезд Путина – это перекрытые дороги, это пробки, это новый повод для раздражения.
Политтехнологи признали кампанию Андрея Тарасенко в Приморье провалом годаВы знаете, когда Медведев приезжает куда-нибудь в Красногорск в Подмосковье, такая же история. Приезжает Медведев посмотреть что-нибудь: дороги перекрыты, население злится, в Москву не выехать, в Красногорск не въехать. То же самое могло произойти и здесь.
И потом, то раздражение, которое копилось годами, выплеснулось. Кто-то его просто красиво канализировал. Причем, я даже не стал бы искать режиссера. Потому что любой пользователь соцсетей мог принять в этом участие. Произошла такая самоорганизация. Что хотели объяснить Москве? Какой месседж послать? Какую фигу из кармана достать? Это вопрос к жителям Приморского края, кто голосовал за Ищенко.
Но очевидно, что что-то хотели объяснить через судьбу отдельно взятого врио, который в общем-то на самом деле заслуживал скорее поддержки. Мне его действительно искренне жаль, не самый плохой был бы губернатор. Это раздражение, понимаете, то, что мы сейчас видим на фоне снижения социального самочувствия – любой повод может стать критическим, были бы триггеры и лидеры. Возьмите пример с…
— Екатеринбургом?
— Да, с Екатеринбургом, там яркий пример. Возьмите пример с Голуновым тоже. Накопилось раздражение, люди хотят перемен. Я называю это кризисом ожиданий, это связано во многом с тем, что мы получили после президентской кампании.
Президентская кампания строилась на ожиданиях: изберем Путина, и все будет хорошо. Доходы будут расти, уж точно не будет сокращаться пенсионный возраст и будут какие-то перемены к лучшему, и будут меньше говорить про Украину и Сирию, а больше про внутреннюю повестку, и повестка внутреннего развития станет основной доминантой. А что мы получили? Даже по поводу Дня России сейчас есть шутка, что у нас День России нужен для того, чтобы мы вспомнили, что живем не на Украине. Потому что, если 364 дня посвящено Украине, должен быть хоть один день России в конце-то концов.
Есть проблемы общие, есть проблемы региональные, есть местная повестка – все это накладывается одно на другое и иногда дает самый неожиданный эффект. Есть регионы консервативные, есть регионы динамичные. Здесь люди все, слава богу, динамичные, ездили все в страны Восточной Азии: Корею, Японию, Китай и т.д. Видели, знают, как может оно быть, поэтому здесь требовательность в отношении власти больше и работы работают совершенно другие каналы коммуникации, другие связи. Возьмем Якутию, как регион Дальнего востока. Победу Сарданы Авксентьевой на выборах мэра. Скорее ее победа – это заслуга соцсетей.
— WhatsApp имеете ввиду?
— Да, WhatsApp. Так и здесь в Приморье, и на Камчатке происходит примерно также. Я просто видел на примере своих френдов в Facebook, как они самоорганизовывались против Тарасенко.
Было видно, что новые каналы коммуникации для негатива и борьбы с властью подходят намного больше, чем для ее продвижения. Кстати, это серьезная и очень важная тема на примере Якутии.
— Но при этом главой в Якутии избрали своего местного, причем единоросса. И бренд партии Айсену Николаеву никак не помешал. Он не скрывал своей партийной принадлежности.
— Одно время он бодался с Борисовым (экс-главой республики — ред.). Он воспринимается как Ил Дархан настоящий, т.е. защитник якутского народа. Но сейчас здесь тоже есть ожидания, которые нужно оправдывать. Например, мост через Лену. Вот я видел в Facebook фотографию своего друга Минченко, он стоит рядом с Николаевым, показывая, что здесь будет мост через Лену. Точно также стоял Борисов, точно также стояли до Борисова…
— А в итоге будет мост на Сахалин.
— А через Лену моста так и нет. Будет мост – будет меняться отношение к федеральному центу, и тот же самый Николаев оправдает надежды. А если не будет моста… Пока он тоже глава надежды. Для местного населения не было важно, выдвигается он от "Единой России" или нет. Было важно, что не прислали варяга. Для них было важно, что он саха, хоть и наполовину.
Но по поводу перспектив Якутии – я люблю Якутию, надеюсь, что там в целом все будет хорошо. Но боюсь, что Николаева может ожидать все тот же самый кризис ожиданий. Потом сейчас там не совсем теплые отношения главы республики с главой города. Одного из замов мэра задержали за взятку, у другого, ключевого, первого зама были обыски в кабинете. Это о многом говорит, и очарование может очень быстро закончиться, потому что якуты любят и Николаева, и Авксентьеву. Они изображают диалог, но фактически там трудности есть. Если Авксентьеву уберут, как это скажется на позициях Николаева? А может быть он даже не будет главным зачинщиком этой истории. Решат ее убрать и что? Можно вспомнить популярного мэра Петрозаводска в Карелии, которого убирали. Все претензии были к губернатору, хотя вполне возможно вопрос решался в кабинетах повыше.
— Давайте вернемся к прошлогоднему избирательному циклу. Кремль сделал какие-то выводы с точки зрения работы с общественными настроениями? Ведь 2021 год не за горами.
— Ну, смотрите. Допустим, в Москве сейчас все единороссы идут как самовыдвиженцы. Абсолютно все, нет ни одного выдвиженца от партии. При этом проблемы "Единой России" в Москве не так велики, как проблемы "Единой России" в Приморье. Есть проблема падения доверия к системообразующим партии. Вот что с этим делать? Реально вопрос открытый. И самое интересное будет здесь (в Приморье – ред.) на выборах в Госдуму, потому что это будет серьезный тест для нынешнего губернатора. Надо будет обеспечить результат и по спискам, и по округам.
— Если не уберут партийные списки.
— Да, если не уберут списки. Такое, в принципе, можно допустить. Вот как это делать, честно говоря, пока вопрос открытый.
Я думаю, с учетом весьма успешного участия в выборах губернатора представителя КПРФ, а потом ЛДПР – эти две партии, в общем-то, чувствуют себя здесь вполне комфортно. Это системная позиция, да, так сказать, никого не пугает их успех. Но мы еще не знаем, во-первых, всех игроков, которые будут представлены. Можно вспомнить предыдущие выборы в Госдуму, где "Яблоко" и "ПАРНАС" провалилось с треском. Но как будет представлена системная оппозиция в этот раз, будет ли какое-то переформатирование, вопрос открытый. Но вообще у непарламентских партий как раз в Приморье есть интересные перспективы.
— Сейчас сокращается список участников.
— Список, конечно, сокращается, но больше 20 партий будет по любому. И, собственно, вопрос, как получить квалифицированное большинство в условиях снижения рейтинга у "Единой России", и что "Единая Россия" может сделать для повышения рейтинга на местах, в регионах, на федеральном уровне. Пока философский камень не найден.
Ключевым будет ближайший день голосования, который ее подтолкнет к каким-то серьезным системным переменам. Ну, например, как раз-таки к отказу от партийных списков. Или, например, к разрешению блоков, т.е. давайте разрешим блоки и поставим "Единую Россию" в каком-нибудь блоке "За Путина", например, или "За перемены".
Константин Калачев и Ольга Кишаковская. Фото: Мария Бородина. ИА PrimaMedia
Константин Калачев. Фото: Мария Бородина. ИА PrimaMedia
— Для этого потребуется изменить избирательное законодательство. Такие варианты действительно рассматриваются?
— Я думаю, да. Ближайший день голосования будет, в прямом смысле, отправной точкой. Если "Единая Россия" свои позиции не удержит, надо будет думать, что делать дальше. Ну а применительно к Приморью, здесь, мне кажется, в большей степени велика роль личности, а не партийных брендов. Это важно на федеральном уровне, в регионах на первое место выходят личности.
Тут очень важно, будет элита к следующим выборам консолидирована или не будет, потому что любые выборы – это еще игра и против губернатора. Либо за губернатора, либо против губернатора. Как попрощаться с каким-нибудь губернатором, который не нравится (смеется)? Обвалить результаты ближайшей выборной кампании. И, в общем, для того, чтобы обеспечить здесь стабильность, а через нее и развитие, нужна консолидация элит.
Может ли Кожемяко выступать в роли консолидирующей силы? Смогут ли выборы стать референдумом по вопросу доверия ему лично? Причем референдумом, на котором он сдаст экзамен еще раз? Потому что любые выборы – это своего рода референдум. Где возникают проблемы у кандидатов власти? Там где есть раскол элит, где есть контр-элиты, где у этих контр-элит есть ресурсы. А в Приморье как раз…
Знаете, очень хорошо, когда на территории есть один крупный игрок, как, допустим, в Липецкой области. Вот есть там Новолипецкий металлургический комбинат, всё ясно. Возникает проблема – иди к Лисину. К кому идти в Приморье? Здесь много людей с деньгами, здесь много интересов, здесь все запутано, переплетено, федеральных игроков много. Здесь богатый медийный рынок, продвинутое население, т.е. здесь конкурентная среда, здесь интересно. А, значит, сложно.
— По идее конкурентная среда должна провоцировать появление новых сильных политиков. К сожалению, этого мы не наблюдаем на местном уровне. К примеру, недавно в Дальнегорске мэром стал человек, который трижды пытался стать мэром еще в нулевые, в тот период.
— Сколько тут политиков гасили и получали протест со стороны населения. Грубое административное вмешательство в выборы, нежелание пустить того или иного харизматика, потому что харизматики на подозрении, как бы чего не вышло. Я знаком с тем же Митькиным (Илья Спокойнов, политтехнолог — ред.), который был как таран, как танк, но не как модератор, сглаживающий острые углы.
В Приморье всегда не хватало того, кто мог бы модерировать отношения с местными элитами, с этими самыми харизматиками, со всеми ресурсообеспеченными гражданами, у которых есть свои амбиции, свои политические интересы.
Если они что-то делали, то часто делали через колено, со скандалом, поэтому Приморье звучало все время как поставщик плохих новостей. И это, собственно, мешало федеральному центру за
