Кто такой Азат Ислаев? Этот вопрос задавали многие во Владивостоке, узнав о назначении вице-мэром неизвестного широкой публике 34-летнего юриста из Казани. Социальные сети подсказали, что он — высокий и спортивный; любит собак и подводную охоту; разбирается в ресторанном бизнесе и земельных вопросах, был депутатом Думы в Казани — причем от КПРФ; знаком с вице-премьером правительства края Алексеем Наздратенко. Пресс-служба мэрии уточнила: с сентября 2019 года Ислаев работал помощником губернатора Приморского края. С этого и началось первое интервью восьмого заместителя главы городской администрации приморским СМИ, сообщает ИА PrimaMedia.
— Азат Файзулхакович, почему вас до сих пор мало кто знает во Владивостоке? Может, вас намеренно не светили до перехода из "белого" дома в "серый"?
— Да, я здесь — новый человек, но считаю себя не темной, а рабочей лошадкой для Приморья. Приехал в конце августа, 2 сентября приступил к исполнению обязанностей помощника губернатора. В работу включился сразу, и, поверьте, тогда не было никаких планов насчет городской администрации. Летом 2019 года мы встретились с Олегом Николаевичем Кожемяко, и возник вопрос по реализации концепции развития острова Русский.
К ВЭФ была подготовлена обновленная концепция, которую мы готовили с командой Ксении Шойгу. Концепцию представили президенту страны, и он ее одобрил. То есть я приехал во Владивосток именно для того, чтобы заниматься вплотную Русским. Например, есть поручение президента о строительстве на острове велосипедных и беговых дорожек: а это — твердое покрытие, пункты проката и выдачи, зоны для переодевания, душевые, кафе, видовые площадки и так далее.
Интересная работа уже проведена. Мы привлекли к этому профессиональное сообщество, в том числе основателя велодвижения "Сам себе велосипед" Антона Савенко. Я и сам в первые дни после приезда объездил всю трассу на велосипеде, посмотрел. Мы ее немного исправили: учли мнение жителей, что она должна быть не только для спортсменов, а для всех. Начинаться у поселка Канал и заканчиваться на мысе Тобизина.
И это — лишь небольшой первый шаг: развитие острова — это и создание комфортной городской среды, и увеличение туристической привлекательности, и развитие спортивной инфраструктуры: строительство универсального стадиона примерно на 30 тысяч человек, хоккейного центра — его проектирование уже идет.
Так вот, это и был первый этап моего появления. Работа — не совсем публичная, по крайней мере, до появления результата. Мы ведём большую работу с Минобороны, Росимуществом, с территориальным подразделениями Росавтодора и другими федеральными ведомствами по правовой основе всего этого.
Концепция развития острова Русский включает пешеходную зону над Университетским проспектом. Фото: ИА PrimaMedia
— Строительство любых объектов на Русском часто тормозит как раз на этапе передачи земель Минобороны в муниципальную собственность. Сейчас там еще большой процент военных площадей?
— Треть проектируемой трассы находится у Минобороны. И, решая эти вопросы, застраивая остров, мы обязаны сохранить его уникальную природу; максимально комфортно использовать все задуманные проекты, чтобы они вписались, были востребованы со стороны жителей и туристов, профессионального сообщества, бизнеса.
— Зачистка от незаконных построек как раз с этим связана?
— Да, в том числе. Для всего этого нужны четкие правовые механизмы, но люди должны понимать: мы не пришли сюда всех выгнать и потом кого-то нового посадить. Если люди работают на этой земле, задача — максимально сохранить их на ней. Предприниматель — это в первую очередь человек рискующий. Он пошел на риск, где перешел допустимую грань, но тем не менее он там, на месте, оказывает востребованные среди людей услуги. Зачем выгонять людей? Надо максимально вписать их в эту историю. Конечно, они должны будут работать по-новому, в рамках концепции. Если там уже находится какой-то объект, то наша задача — чтобы предприниматель сделал его визуально лучше, в соответствии с единой концепцией.
Если это объект общественного питания, он должен отвечать всем нормам. Если это спортивная площадка, он должна быть безопасной. Для меня было удивительно видеть, как верёвочники собирают по 150-200 рублей за проезд.
— С вас тоже пытались взять?
— Я на велосипеде был, не взяли. Даже если какие-то услуги оказываются, они должны быть в рынке. Если это парковка, она должна быть нормальной, и все должны понимать, куда идут деньги: незаконному предпринимателю в карман или предпринимателю, который осуществляет деятельность в этом месте абсолютно законно, платит налоги и зарплату, организовывает нормальный подъезд и стоянку. Тогда можно брать с людей деньги, но они все равно должны быть адекватными. Стоянка априори не может стоить 150 рублей — для меня это недопустимо.
— А вы водите машину?
— Да, но сейчас во Владивостоке в рабочие дни у меня служебный автомобиль с водителем. А для лучшего знакомства с городом по выходным езжу на общественном транспорте или хожу пешком. Понимаете, не видя проблем изнутри, их невозможно решить. А чтобы решать, их нужно понять, прочувствовать. .
— В Казани, кстати, сколько стоит проезд?
— 30 рублей.
— На два рубля дороже, значит, чем во Владивостоке. А чем отличается транспорт?
— Там есть и метро, и трамваи, и автобусы. И вообще вы, наверно, в курсе, что Казань, по последним данным института при правительстве РФ, признана самым комфортным городом в России для проживания.
Почему во Владивостоке самое большое количество автомобилей на количество жителей? Потому что условий нет, альтернативы. Мы должны на сегодняшний день создать определенную среду, увеличить количество пешеходных зон. Отслеживать различные потоки людей: в цифровой век всё это видно, где и как люди перемещаются в течение дня. С этим надо работать осознанно и применять лучшие мировые практики. В то же время в уникальном городе Владивостоке мы не должны повторять Казань, Нижний Новгород, Москву.
И я уже встречался с разными дизайнерами, архитекторами, представителями молодежных субкультур. Важно было понять проблематику, с чем нам работать. Изначально планировалось, что наша команда займется разработкой концептуальных вещей, а муниципалитеты Приморья — в первую очередь, Владивосток — должны будут реализовывать. Но возникла проблема в подходах к реализации. Появилась необходимость применения новых практик, которые до этого не применялись. И меня попросили перейти в городскую команду. Было предложение губернатору со стороны его заместителей — рассмотреть такую возможность.
Вслед за Ислаевым во Владивосток придет его казанская команда. Фото: ИА PrimaMedia
В этом году будет реальная работа. Начнем комплексный проект по парку Минного городка, со всеми коммуникациями, бывшими военными сооружениями, с наполнением жизнью, с комфортной средой. И будет это происходить на принципах соучастного проектирования. Максимальное вовлечение жителей в процесс проектирования, ведь именно они — будущие пользователи.
С другой стороны, любые процессы, которые происходят в городе, должны быть структурированы и управляемы. Это задача власти.
Что касается городского дизайна и архитектуры, — ими должны заниматься профессионалы. Это узкая, тонкая грань. Посмотрите на архитектурный облик Владивостока — очень спорный. Все, кто приезжает сюда, отмечают, что единого архитектурного облика нет. Есть очень много ошибок.
Практики в Москве, Нижнем Новгороде, Казани показали свою эффективность. Но мне уже сказали: "Вы не сможете здесь, во Владивостоке, провести свои идеи. Здесь люди другие".
— Да люди-то нормальные. Главное – показать им, зачем им это надо.
— Конечно. И должна быть история быстрых побед, как говорит губернатор. Любая революция требует промежуточных результатов. Мы в 2020 году начнем проектировать, а также приводить в порядок парк Минного городка: нужно деревья обрезать; дорожки там как будто после бомбежки, ливневки нарушены. А на следующий год — еще более серьезный этап с финансированием. 2022 год – приведение в окончательный вид, вовлечение бизнеса, отстраивание их функционала.
Думаю, в 2022 году мы получим комплексный парк отдыха во Владивостоке, похожий на Центральный парк в Нью-Йорке — он также расположен в низине. А дальше жители Владивостока должны получить хорошую, комфортную, безопасную набережную.
Кстати, я говорю "мы", потому что из Казани приехал не один. Следующий этап организационной работы – создание муниципального автономного учреждения "Дирекция общественных пространств города Владивостока". Решение принято. Идет процесс регистрации. Мы создадим автономное учреждение, которое будет заниматься разработкой концепции и эксплуатацией последующих зон. Построим набережную, и ее нужно будет наполнить жизнью, сохранить, обслуживать. Мало поставить 100 фонарей — надо, чтобы они горели постоянно.
Владивосток на сегодняшний день находится в пуле постоянного мониторинга со стороны федеральной власти, президента страны. Он любит остров Русский, и к Владивостоку — особое отношение, это восточные ворота России. Мы обязаны сделать город привлекательным для гостей, для туристов. Но при этом параллельно решать проблемы жителей. Сейчас город имеет некую обертку, фантик блестящий — для туристов, для гостевых мероприятий. А когда внутрь заглядываешь, в подворотню заходишь, там происходят порой не совсем объяснимые вещи. Мне, не коренному жителю, многое видно, глаз не замылен. Когда я приехал, много ходил пешком, смотрел.
— Что вас потрясло, неприятно удивило? К чему захотелось приложить руку?
— Многие стороны городского хозяйства требуют пристального внимания. Это и дороги, и пешеходная доступность, и транспортная. Очень малый процент общественных зон, отсутствие возможности комфортного отдыха в парках и скверах. Жители морского города не имеют доступа к воде — это очень сильно режет глаз. Я имею в виду не только набережную с аварийными пирсами в центре Владивостока — на всех пляжах должен быть порядок и нормальные условия для купания.
В условиях мегаполиса, там, где нет порядка, появляется беспорядок. Есть необходимость проведения этой работы под пристальным вниманием губернатора, и он поручил эту работу мне, в том числе: по формированию комфортной городской среды в части скверов, пляжей, общественных пространств.
К слову, перейдя на работу в городскую администрацию, я остаюсь советником губернатора на общественных началах.
— Чтобы жители Владивостока чуть больше узнали вас — расскажите, из какой вы семьи?
— Мама — военный инженер-химик. Отец — доктор исторических наук. Он же вовремя сориентировал меня: не дал ходить в спортивном костюме со стрижкой 3 миллиметра, а показал возможность получить юридическое образование, познакомил с руководителем Казанской городской правовой школы.
Мы росли в хулиганское время, но при этом я очень хорошо учился. Самостоятельную жизнь начал в 18 лет. Снял квартиру, уехал из родительского дома, женился. И уже в 18-19 лет работал в администрации Казани.
— По знакомству?
— Нет, я был именным стипендиатом международной кафедры ЮНЕСКО, победителем конференции и как представитель международной кафедры выступал перед мэрами городов. Там были представители различных стран, а меня заметил наш мэр и пригласил работать в городскую команду. Причем мэром Казани тогда был Камиль Исхаков, ставший позже полпредом президента на Дальнем Востоке.
— Какие вы знаете иностранные языки?
— Турецкий и английский.
— Турецкий? Удивили.
— Он похож на татарский. Кроме того, нужен был для общения с бизнес-партнерами.
— В 2015 году вы избирались в Думу Казани от КПРФ. Но были ли членом этой партии?
— Нет, я — беспартийный. Тогда обстоятельства складывались так, надо было помочь КПРФ, а они должны были помочь мне. В Думе я работал в двух комиссиях — по предпринимательству и по ЖКХ и градостроительству. В Казани очень четко построена системная работа представительного органа власти, и каждый депутат отвечает за свою сферу. Если говорится о контроле общественного транспорта со стороны депутатского корпуса, то это значит, что все депутаты ездят на общественном транспорте целый месяц, и каждый день дают отчет. Если мы говорим о системе школьного питания — это значит, что все 50 муниципальных депутатов каждый день на протяжении месяца едят в школьных столовых, без предупреждения школ. В одной школе в столовой могли оказаться сразу три депутата, но они приходят туда действительно без предупреждения, и это — поручение мэра. Такая система.
— Какой экстремальный поступок в своей жизни вы совершили? Может, с парашютом прыгали или со скалы? Или это был другой поступок, который сильно повлиял на вашу жизнь?
— Со скалы я прыгал — у меня много различных увлечений, помимо бокса, велосипеда, рукопашного боя. Но так, чтобы они сыграли какую-то поворотную роль... Наверно, переезд во Владивосток. Он поменял меня внутренне.
— Долго думали?
— Вы знаете, я понимал, что это нужно. У меня был внутренний запрос чего-то нового. В 2018 году я в первый раз приезжал во Владивосток, и когда поступило предложение от Олега Николаевича (Кожемяко — Прим.ред), я согласился, уже зная Владивосток. Это место цепляет. Да, есть проблемы, но в то же время — здесь сумасшедшая энергетика и дух свободы.
