Леопарды, медведи, тигры и олени — обитатели национального парка "Земля леопарда". Его территория не перестает развиваться и расширяться, а сотрудники делают все, чтобы и жителям и гостям дикой природы было комфортно здесь находиться. В интервью с ИА PrimaMedia директор ФГБУ "Земля леопарда" Виктор Бардюк рассказал про наиболее значимые моменты работы с дикими животными, поделился новыми туристическими маршрутами, а также прокомментировал деятельность компании "Восток ЛПГ".
— Виктор Владимирович, расскажите, что нового произошло в этом году с "Землей леопарда". Я так понимаю, что присоединение участка "Гамовский" еще в прошлом году произошло. Как вы это использовали, и какие процессы у вас шли?
— Вообще, наша территория все время развивается. Буквально в декабре прошлого года вышло распоряжение правительства РФ о присоединении к нацпарку кластерного участка "Гамовский". Издано также распоряжение о передаче управления ФГБУ "Земля леопарда" двух заповедников, которые ранее находились в системе Минобрнауки, сейчас они переданы в систему Министерства природных ресурсов — это Уссурийский и Дальневосточный морской заповедник. В настоящее время идет процесс инвентаризации имущества, пока передача не осуществлена.
— Как будет выглядеть эта структура? Кто кому будет подчиняться?
— В России в последнее время распространяется опыт комплексного управления несколькими особо охраняемыми территориями. Скажем, ФГБУ "Заповедное Приамурье" управляет шестью заповедниками, несколькими заказниками и так далее. Это позволяет более оперативно перераспределять силы, средства и ресурсы на какие-то более нуждающиеся территории. И здесь Министерство природы приняло решение закрепить на какое-то время эти две новые территории за нашим нацпарком, как наиболее близко расположенным и разделяющим общие цели существования этих заповедников, а именно охрану природы.
— Вместе с территориями вы получаете ту проблематику, которая там есть. По морскому заповеднику там очень большие вопросы с браконьерством, с доступом туристов, с нарушением заповедного режима. Как вы с этим будете работать?
— Есть, да. Морской заповедник — это территория, которая находится на стыке интересов предпринимательства, местных жителей и охраны природы, и там, скорее всего, были допущены определенные нарушения в части того, что в охранной зоне выделялись земельные участки, не уведомляя граждан об обременении, которые наложены с 1982 года. Там были попытки строительства, в настоящее время мы со штатом инспекторов контролируем соблюдение режима особой охраны. Ну а дальше предстоит достаточно большая работа по определению законности предоставления этих земельных участков. В случае подтверждения законности, необходим поиск компромисса с тем бизнесом, который там сложился и начал развиваться. Развитие и туризм это хорошо, но это не должно наносить ущерб природе.
— Вернемся тогда к новым маршрутам. Расскажите какие новые маршруты в этом году появились и на какие территории они распространяются?
— Туризм — это не основное направление деятельности нацпарка. Если уж представилась такая возможность — расскажу вкратце об итогах деятельности. Основное направление деятельности это охрана природы, сохранение дальневосточного леопарда. Здесь дела обстоят достаточно хорошо. В этом году мы составили большой научный отчет. В настоящее время идет обсуждение, после чего он будет вынесен на рассмотрение в ученый и научно-технический совет. Численность леопарда увеличивается. В настоящее время насчитывается 97 взрослых особей, и скачок численности произошел в 18-19 годах примерно на 20 леопардов.
— А за счет чего это произошло?
— Произошло это за счет охраны, в первую очередь, от пожаров в местах обитания, и от браконьерства. Биотехнические мероприятия у нас тоже проводятся, но они играют второстепенную роль.
— Что такое биотехнические мероприятия?
— Это мероприятия, направленные на поддержание оптимальной численности копытных. В нашем случае должна быть очень высокая численность копытных, потому что помимо леопардов есть и тигры. У нас 31 взрослая особь. Это наибольшая плотность тигра во всем его ареале. То есть на Дальнем Востоке, именно в национальном парке "Земля леопарда", сосредоточена наибольшая плотность амурского тигра. Плюс леопард, и все они порядка 3000 копытных за год съедают. Соответственно нам надо поддерживать довольно высокую плотность этих животных. Искусственные воздействия у нас минимальны, они предусмотрены только в период глубокоснежья. Если какие-то другие неблагоприятные погодные условия возникают, то мы тогда готовы выкладывать подкормку, очищать просеки и так далее. В этом году устроили эксперимент в зоне хозяйственного назначения на землях сельхозназначения. Мы распахали поля, высадили там сою, овес, но убирать не стали. Это для того, чтобы животные приходили, питались в течении зимы. Посмотрим, как это работает.
— Тигры не выдавливают леопардов с ареала?
— В общем-то нет. Как ни странно. Хотя во многом у них и сходные биотопы, те же места делят и тигры, и леопарды, но благодаря достаточно большому количеству копытных животных они мирно уживаются. Случаи гибели леопарда от тигра фиксировались более 10-15 лет назад. В настоящее время таких случаев не наблюдается. Мы посчитали копытных в этом году. Это тоже достижение, чего раньше не делалось. Помогла нам снежная зима и выделенные средства на проведение авиаучетов. С воздуха вертолет летал над всей территорией. В общей сложности у нас обитает порядка 22 тысяч копытных животных: пятнистый олень, косуля, кабарга и так далее.
— Нужно ли больше?
— Нет, это оптимальная численность. Больше уже не нужно. Это все просто нужно поддерживать на одном уровне. Плюс в этом году еще одно было открытие. Это водяной олень — новый для России вид. Специалисты установили, что на юге Хасанского района их обитает порядка 150 особей. Из них около 80 — на территории нацпарка. Мы также посчитали всех медведей благодаря фотоловушкам. 100 — гималайских медведей и порядка 50 бурых. Причем они достаточно хорошо себя чувствуют и по 5 медвежат приносят в выводке.
— Как у вас по оснащению фотоловушками?
— У нас на территории порядка 400 фотоловушек. Они в основном работают в режиме офлайн, потому что покрытие сотовой связью у нас недостаточное. Но тем не менее, мы ведем работу в этом направлении, заключаем соглашения с сотовыми операторами и надеемся, что со временем мы организуем онлайн передачу информации.
— Сейчас какие-то планируются интересные исследования на осень — зиму, или плановые исследования ученых?
— У нас в этом году очень интересная тема. Подведены предварительные итоги сотрудничества с национальным институтом экологии Республики Корея. Работали много в прошлом году, накопили достаточное количество фекалий тигра и леопарда, но чтобы их обработать, сделать генетический анализ достаточно большие деньги требуются. Поэтому мы договорились с корейскими коллегами, что они безвозмездно делают такой анализ, используют в научных целях эти данные, ну и мы, соответственно, используем их в своих целях. Этот способ не требует отлова зверя для забора образцов крови или каких-то биоматериалов. Собираются экскременты, специальным образом обрабатываются и анализируются. И вот — предварительные результаты показывают, что достаточное генетическое разнообразие леопарда позволило идентифицировать места обитания определенных особей и их передвижение.
Следующий наш этап — сопоставить эти особи, которые фиксируются фотоловушками с данными экскрементов, мы ведем большую работу по созданию базы данных, которая будет объединять все полученные сведения за многолетние наблюдения. Плюс в этом году получили грант наши партнеры АНО "Дальневосточный леопард" по созданию системы "Леос" — системы народного мониторинга. То есть туристы, школьники, студенты, просто интересующиеся люди могут, заметив какие-то изменения, передавать в наш центр, и мы там обрабатываем и накапливаем базу с большим количеством входящей информации. Кстати, туристы недавно нам передали данные по обнаруженной тигрице, и мы ее идентифицировали в базе данных.
— Ареал леопарда как-то изменился, например, за последние несколько лет? Как распространение идет на территорию сопредельных государств? Они вообще пересекают границу?
— Идет очень активное распространение в сторону китайской границы, потому что там созданы благоприятные места обитания в связи с образованием северо-восточного парка "Тигры и леопарды". Звери ищут, где лучше. Это нормальный процесс — это нужно. Мы как раз к этому стремимся, чтобы ареал увеличивался, чтобы и в Китае обитала достаточно большая группировка, и у нас. Также очень хорошо обстоят дела с присоединением Уссурийского заповедника. Мы рассчитываем на расселение леопарда в этом направлении. Ну и программа реинтродукции в Лазовском заповеднике будет способствовать восстановлению на юго-востоке Приморья. Вот такая большая популяция поможет когда-нибудь восстановить былой ареал.
— А можно подробнее про программу в Лазовском районе?
— Там во всех стратегиях обозначено сохранение дальневосточного леопарда. В этом году разработали новую, она находится сейчас на утверждении у Минприроды. Мы движемся к созданию центра реинтродукции в Лазовском заповеднике. Хотим выпустить там леопардов, содержащихся в неволе в зоопарках, в основном в Англии, по программе ЕАЗа. Возможно, какую-то часть особей из зоопарковой популяции мы также будем расселять у нас на территории.
— Но они же должны быть выращены по определенной методике? Чтобы можно было выпустить его в дикую природу.
— Да, но эти методики давно известны, апробированы. Зверь не должен видеть, кто его кормит, питаться мясом только диких животных, уметь охотиться... Это нормальный процесс. Главное — выделение финансирования.
— Дилетантский вопрос. А почему бы не взять леопардов с Хасанского района и не выпустить уже взрослую особь, которая привычна к дикой природе и может охотиться и размножаться?
— Есть и такие мнения, есть и мнения про релокацию, то есть переместить и выпустить. Но здесь есть определенные научные соображения. Популяция, которая содержится в неволе в зоопарках, она произошла от нескольких производителей, среди которых, возможно не дальневосточный леопард, а северокитайский. Посмотрим, пока принято решение начать с Лазовского заповедника.
— Может есть еще какие-то итоги, которые вы хотели бы обозначить?
— Мы движемся планомерно во всех направлениях. В этом году мы приобрели служебное оружие. Оборудовали оружейную комнату. Если раньше наши инспекторы ходили либо с личным, либо с каким-то недостаточно эффективным оружием, то сейчас они спокойно смогут дать отпор браконьерам.
— Я знаю, что в морском заповеднике серьезный подход к отбору инспекторов, чтобы они добросовестно выполняли свою работу. Как проводится их отбор? Какими качествами они должны обладать?
— Конечно, коррупционная составляющая сильна для инспекторов. Есть также способы, которые позволяют минимизировать эти факторы. Люди должны быть не судимы, не замечены негативных делах, плюс в группах должны находиться — это взаимный контроль. Многослойная система контроля позволяет выявлять недобросовестных инспекторов и освобождать их от работы в случае нарушений, привлекать к ответственности.
— Как в этом году с браконьерством?
— Довольно спокойный год. Если в начале образования нацпарка случаи браконьерства были частыми, то сейчас, люди уже привыкли, что есть неотвратимость наказания. Люди понимают, что дело это нехорошее. Случаев прямого браконьерства на леопарда или тигра нет. Но бывают случаи охоты на копытных. Мы их расследуем и привлекаем виновных к ответственности.
— Как ваши инспекторы работают во время нереста лососевых?
— Очень активно работа ведется по предотвращению браконьерства. Мы выставили два дополнительных передвижных кордона на реках. Действует 5 оперативных групп, они объезжают реки, пешком патрулируют и на водном транспорте. Плюс в этом году работают с нами совместно структуры Росгвардии и Рыбохраны.
— Какие полномочия есть у инспекторов?
— Полномочия известны, если задержан браконьер с добычей, то возбуждается уголовное дело, если добычи нет, то тогда административный штраф. Нахождение на водоеме с орудиями лова приравнивается к незаконному рыболовству и наказывается штрафом, но если есть рыба — то наказание более серьезное. До прохода на реку людей предупреждают.
— Расскажите про новые маршруты для туристов?
— В этом году на центральной усадьбе в селе Барабаш мы оборудовали зону питания. Люди, которые приезжают, могут останавливаться в номерах, либо сами готовить, либо есть возможность заказать из кафе, организовать питание. Мы предлагаем также маршруты: рядом, подальше, многодневные маршруты. В этом году — "По следам диких кошек" — многодневный маршрут. Оборудовали в этом году визит-центр в селе Андреевка. Люди смогут на автомобильно-пешеходные экскурсии по кластерному участку "Гамовский" попасть.
— Какая на участке "Гамовский" численность копытных и как можно с ними взаимодействовать туристам? Что там можно увидеть?
— У нас организовано посещение оленепарка. Там сейчас обитает более 500 оленей. Это на 150 особей больше, чем в прошлом году. Мы их содержим в хороших условиях, подкармливаем. Есть несколько ручных оленей, которых можно погладить, покормить с рук, но как правило другие держатся поодаль. Они достаточно дикие, но зрелище интересное. Плюс в этом году нам передали двух изъятых из природы с травмами детенышей изюбра. Самец и самочка. Мы их также содержим и планируем восстановить популяцию изюбря на юго-западе Приморья. Он исчез из-за браконьерства и хозяйственной деятельности порядка 30 лет назад, но по заключению ученых возможность восстановления есть.
— А расскажите про маршрут "По следам диких кошек". Кто может попасть на этот маршрут? Сколько он длится? Как обеспечивается безопасность туристов?
— Это маршрут индивидуальный. Для групп либо отдельных туристов он оговаривается отдельно. Насколько человек располагает временем, насколько есть у него желание углубляться, в каких условиях ночевать. В этом году мы все кордоны оснастили солнечными батареями, современными туалетами. Выезжает группа туристов вместе с нашими сопровождающими на определенный кордон и использует его в качестве базирования, выходит оттуда в пешие маршруты, смотрит следы кошек. В летнее время на грязи, на песке, в зимнее время на снегу. Если повезет, можно увидеть диких кошек своими глазами. Для этого есть специально оборудованные скрадки. Если турист там посидит, то вероятность увидеть своими глазами намного выше.
— Сидеть там надо довольно долго, наверное?
— Как говорят ученые, чтобы увидеть — гарантированно надо 7 дней. Но может быть и за меньшее время. Если и не тигра с леопардом, то других животных. Харзу можно увидеть, кота лесного. Помимо наблюдения следов туристы сами устанавливают фотоловушки и потом спустя время, и если запечатлится в эту фотоловушку тигр или леопард, фото мы высылаем.
— Как обеспечивается безопасность? Насколько безопасно быть в тайге далеко от цивилизации человеку не очень знакомому с природой?
— Во-первых, у нас всегда есть сопровождающий. Это обученный человек, понимающий правила поведения в лесу. У него есть оружие на всякий случай. Плюс туристов знакомят с правилами поведения, если они остаются одни в фото-скрадке, то они не должны оттуда выходить. Там внутри есть все, там есть туалет, умывальник, кухня и так далее. Поэтому угрозы исключены.
— Я думала, что скрадка — это какой-то настил на дереве.
— В этом году мы поставили на территории 8 таких сооружений, они полностью оснащены всем, чем нужно для комфортной жизни. Есть комфортные рукава, куда просовывается объектив камеры. Можно наблюдать. Есть и датчики, чтобы все время не сидеть настороже, при приближении зверя подается сигнал, то есть можно проснуться.
— Как у вас в этом году с туризмом?
— В этом году в связи с пандемией у нас трансформировался туристический поток. Практически нет иностранцев, зато много российских туристов. И в целом количество туристов увеличилось. Примерно в 1,5 раза больше, чем в прошлом году. В настоящее время посетило нас порядка 3,5 тысяч туристов. В прошлом году было 2,5 тысячи. Это, конечно, немного по сравнению с такими территориями как Красноярские столбы или заповедники Крыма, но это достаточно для юга Приморья.
— А как вы относитесь к дикому туризму?
— У нас есть маршруты для самостоятельного посещения, та же Семиверстка и так далее. В рекреационной зоне, в зоне хозяйственного назначения туристы могут сами ходить после оплаты посещения — 100 рублей.
— Давайте перейдем к деятельности Восток ЛПГ на территории Хасанского района, где самые громкие, скандальные слушания были в мае прошлого года. Какие процессы идут с мая и что происходит с документацией, взаимодействуют ли с вами?
— Первоначально этот проект возник в 2016 году, когда были первые общественные обсуждения. Общественность высказывалась в разном ключе, и отдельные замечания были. В прошлом году были обсуждения, мы в них также принимали участие. Год прошел, руководство сменилось, опять этот проект выходит на общественное обсуждение. Мы смотрим, что по сравнению с прошлой документацией, с прошлой оценкой на воздействие на окружающую среду, ситуация не изменилась. Не оценены угрозы заповеднику, не представлены альтернативные варианты размещения. На наш взгляд, проект нуждается в доработке, и в настоящее время мы тесно взаимодействуем с руководством "Восток ЛПГ" по проведению дополнительных исследований, дополнительной оценке воздействия, по подготовке рекомендаций.
— Как они на это отвечают?
— На последних слушаниях наша позиция была озвучена руководству. Они сказали, что готовы пойти навстречу и создать условия для проведения таких исследований, а также на более глубокое изучение проектной документации. Потому что сжиженный углеводородный газ — это несколько другие газы, чем у "Газпрома". Это газ попутный, который добывается при добыче нефти, раньше он сжигался, сейчас сжигание запрещено, он должен перерабатываться. И этот газ предполагается к перевалке. Здесь надо посмотреть международный опыт, наилучшие существующие практики по перевалке, посмотреть какие есть альтернативы решения, что нужно сделать, чтобы устранить негативное воздействие на экосистему.
— Какие претензии по возможному воздействию на окружающую среду есть именно к этому проекту?
— На наш взгляд, сейчас оценка воздействия на окружающую среду проведена, весьма, поверхностно. Стоит сказать, что заповедник "Кедровая Падь", который располагается в 40 метрах от предполагаемой площадки строительства, вообще не нанесен на карту, что уже дальше говорить. Там такие моменты достаточно смешные, непонятные для нас, что в районе заповедника по заключению строительства обитает только один краснокнижный вид — большой погоныш. Мы пытались выяснить, откуда это взялось, кто это сказал. Мы такой информации не давали, к нам запросы от Восток ЛПГ не поступали. Это очень странно. Большой погоныш обитает, а тигр, леопард и прочие краснокнижные животные и растения не обитают.
— Дальше какие ваши действия? Есть какие-то опорные точки, какие дальше шаги?
— На наш взгляд, сейчас материалов недостаточно для направления на экологическую экспертизу. Если их направят, то, скорее всего, получат отрицательное заключение. Поэтому мы подключимся, подготовим свое заключение по проектной документации, и уже изучив все нюансы, уже можно будет говорить, допустимо или не допустимо строительство. Там должны быть проведены расчеты рассеивания с учетом розы ветров. Зимой ветра дуют в сторону заповедника и идут по долине реки Кедровки, то есть все вещества будут втягиваться в долину реки. Какое это влияние окажет — это не изучено. Весной и в начале лета будет оседать морось в районе поселка Приморский. Здесь также надо изучать. Ну и токсичность. Новые вещества, сжиженные углеводородные газы, основные элементы — метан, бутан, есть смесь природных меркаптанов, которые обладают запахом. Запаховое воздействие оно также достаточно сильное на человека. Человек начинает ощущать запах, еще когда до ПДК еще тысячи раз можно увеличивать концентрацию, но, к сожалению, в РФ запаховое загрязнение не нормируется, в отличие от других стран. Экономику нужно развивать, но развивать, чтобы она не оказывала негативного воздействия ни на поселения, ни на животный мир и растительность.
