Уже само название "Метадрама" обещало, что речь пойдет не про архаику. И действительно, все спектакли, показанные на фестивале, вполне проходили по категории "пост" или "мета". "Человек из Подольска" — один из примеров очень новой российской драмы.

Драматургический дебют писателя Дмитрия Данилова впервые был поставлен в 2017 году, в 2018 получил премию "Золотая маска", эскиз московского режиссера Талгата Баталова, исполненный актерами Театра молодежи, стал примерно 60-м по счету.

В чем же обаяние истории, где полицейские-интеллектуалы полтора часа троллят случайно проходившего главного героя, используя жесткие методы психологического насилия, чтобы "разогнать тоску бытия"? Пробуем выяснить.

Оформление сцены, на первый, невнимательный взгляд, достаточно традиционно: аскетичный интерьер московского отделения полиции, где "забудь надежду всяк сюда входящий" буквально висит в воздухе, за столом полицейский заполняет протокол, на приставном стуле томится задержанный, в "обезьяннике" на нарах спит заключенный.

Диссонанс в мертвенный контекст вносят только разве мерный гул noiseindustrial, звучащий наподобие метронома, телевизор, показывающий что-то из Гринуэя и плакаты на стенах с философскими мемами. Так что дальнейшее кипение страстей и искусов духа, хоть и не обещается, но предполагается.

Первые вопросы идут вполне по протоколу: как зовут, когда родился, где проживает. А вот дальше история делает тот самый тройной тулуп. Услышав, что задержанный из Подольска, полицейский начинает выяснять численность населения родного города героя и год присвоения ему статуса города. Задержанный, невинный, как слеза младенца, совершенно естественно всего этого не в курсе:

— Ну, 150 тысяч, наверное. Зачем мне знать население Подольска? Я же не специалист по населению.

Эта реплика вызывает бурную реакцию заключенного из "обезьянника":

— Ты дебил, что и совсем?! Какие сто пятьдесят тысяч?! У вас там уже почти триста! Климовск присоединили.

— Ты там не вякай, — в общем, благодушно обрывает полицейский еще не до конца надрессированного по Википедии, но демонстрирующего базовый прототип мозга заключенного. – У нас с тобой отдельный разговор будет. Про экономику Мытищ.

Выяснение личности задержанного продолжается. Полицейскому, выправкой и статью вылитому Знаменскому из "Следствие ведут знатоки", нужно знать все и не только по протоколу: где работает задержанный, нравится ли ему его работа, каким было образование, как выбирал профессию.

Оказывается, что Человек из Подольска – вовсе не абы кто, а редактор газеты "Голос ЮАО", то есть человек правды, практически воин света, и в данный момент он ничего не понимает в этом абсурде и хотел бы разобраться, за что его задержали. Невинное и по-человечески понятное желание увидеть логику в хаосе бытия, конечно, вызывает неконтролируемый приступ нежности у сурового стража порядка:

— А ты значит не любишь абсурд, любишь по логике? А знаешь, как с тобой надо по логике, чтобы избежать абсурда? Сначала мы должны тебя отмудохать в мясо, потом найти пять граммов белого порошкообразного вещества… Михалыч, где у нас заветный пакетик? А потом повесить пару висяков, чтобы началась у тебя новая насыщенная жизнь, а у нас бы улучшились показатели.

На такой высокой и по-настоящему радостной ноте остается только пуститься в пляс – но не простой, а специальный полицейский – "для развития мозга, так как необычные движения и произнесение сложносочетаемых звуков способствуют развитию новых нейронных связей". Что герои и делают, воспроизводя движения из танца маленьких лебедей балета "Лебединое озеро", с грацией и динамикой потомственных балерунов под разудалый речитатив "Ай, лёлэ, лёлэ, хэй-хэй".

Ситуация "Кафка нервно курит в стороне" продолжается. Появляется женщина-полицейский, с повадками и хлыстом БДСМ-госпожи, но скорее сладкая, чем властная. "Зовите меня просто Марина", — говорит она, плавным покачиванием бедер рассекая пыльный вакуум дежурной части.

Марина, прекрасная душой и телом, творческим методом доминирования владеет безукоризненно, что и демонстрирует обалдевшему герою и слега заскучавшим, но снова воспрявшим духом зрителям.

Теперь издеваются над ребенком, практически в режиме "за стеклом", полицейские на пару: какого цвета дверь и стены вашего дома, что вы видите из окна троллейбуса, магазин "Пятерочка" — это отдельно стоящее здание или расположено в жилом доме?

Но житель Подольска, доведенный до высокого состояния партизана под пытками, мужественно отстаивает свое право не видеть в городе ничего интересного.

— Как же так, Николай? Вы совсем нелюбопытны, нелюбознательны, — сокрушается, ясная, как майский день, Марина. — Вот вы говорите все дома серые – они все разные. Пятьдесят оттенков серого – знаете, такую книгу? Плохая книга – не читайте. Множество оттенков серого! Один домик более сурового холодного цвета, другой посветлее, все оттенки бесконечно разнообразны. Никогда не бывает одинаковой поездки. Знаете, Николай, я иногда отвернусь к окну и тихонько плачу – такой восторг бывает!

Довольно жесткий троллинг выяснения личности неожиданно вскрывает заурядность этой самой личности и разворачивает жизнь, такую же как у всех – Николай не глупый, но Урри, очевидно, уже нажал на его кнопку, и государство, опутавшее лживо паутиной власти страну, лишило его интересной работы, высокой зарплаты, красивой девушки, перспектив и жизни в Амстердаме, где слушают noiseindustrial, а не Стаса Михайлова.

Фарс готовится перерасти в драму, а то и любимую русскую трагедию "маленького человека", где пора начинать сочувствовать главному герою, а то и идентифицироваться с ним, ругать власть, а шире – жизнь, у которой, как и у полицейских только одна задача – отмудохать в мясо, а потом повесить пару висяков.

Но история у Данилова снова делает тройной аксель, выворачивая бытовое в экзистенциальное. Да, все, о чем говорилось выше – это ладно, с кем не бывает. Но Николай не уважает Реальность. Полицейский зачитывает протокол, который уже выглядит протоколом со Страшного Суда, случившегося при жизни, по телевизору идет фильм Питера Гринуэя "Повар, вор, его жена и любовник", на плакате, висящем на стене в дежурной части, отчетливо видны слова: "У Бога тоже есть свой Ад, это его любовь к людям".